Там, где прячутся демоны. Вероника Петровна Якжина
покосилась на конвоира, следовавшего за ними тенью, не выпускавшего Кэс из поля зрения ни на секунду. Он даже моргал очень быстро, будто за то мгновение, когда он смежал веки, его подопечная могла испариться.
– Я могу остаться одна?
– Черта с два.
– Пусть хотя бы он уйдет, – мягче попросила Кэс.
Дэн безапелляционно покачал головой.
– Никто никуда не пойдет.
Кэс сняла трубку и приложила к уху. Слушала мерное гудение, вернувшее ее на секунду в прошлое. Красивый, пусть и далекий от роскоши дом родителей. Уютная прихожая, где на тумбочке из красного дерева, сделанной руками деда, стоял телефон с десятиметровым шнуром. Можно было разговаривать, расхаживая по гостиной или кухне. Правда до холодильника было не достать, и это каждый раз ее злило, всего-то фута не хватало.
– Ты еще не набрала номер, – вырвал из воспоминаний голос детектива.
– Без тебя знаю, – огрызнулась она, раздраженная тем, что его голос звучит слишком близко.
Ей не хотелось звонить. Она обещала себе, что Луис будет последним человеком, к которому она когда-либо обратится за помощью. К сожалению, сейчас именно так и выходило. Только он мог вытащить ее.
Пальцы быстро прокрутили нужные цифры на диске. Приятные ощущения. Диск в последний раз вернулся в исходное положение, и в трубке послышались гудки. А затем голос. Тот же, из далекого-далекого прошлого, когда просить друг друга о помощи было для них естественно, было первым действием в любой ситуации.
– Луис Нортон, брокерская компания «Вудс, Нортон и Харрис».
– Мне нужна твоя помощь.
Тишина.
– Кэссиди? – глупый вопрос, он ведь узнал ее. Чудо, если не бросит трубку.
– Да. У меня тут… проблемы. Я в суде, и мне нужно, чтобы ты внес залог.
– Залог? Ты издеваешься?
– Это вопрос жизни и смерти. Мне нельзя возвращаться в тюрьму, было бы здорово, если бы ты приехал прямо сейчас и внес сто тысяч, я бы смогла поехать домой, потом ты получишь деньги обратно, только приезжай. В тюрьме меня убьют. – Она взволнованно тараторила, забыв о гордости. Ей просто нужно было выдать ему как можно больше информации, использовать каждую секунду, пока он не бросит трубку.
– Возвращаться в тюрьму? Сто штук? О чем ты думала, когда звонила мне?
– Луис, мать твою. Ты слышишь меня? Привези деньги.
– Это меня не касается, Кэссиди. Я в это не полезу.
– Но…
– Всего доброго.
И он отключился. Кэс снова стояла с трубкой около уха и слушала гудки. Но теперь они были громом небесным, тиканьем часов, отсчитывающим время до ее конца. Каждый гудок отдавался раскатом шагов палача, взвалившего на плечо огромный топор.
Тишина в комнате загустела, запахло презрительной жалостью, легкой насмешкой конвоира и ожиданием Дэна. Руки тряслись, заставляя цепь наручников позвякивать. Запястья ныли от оков, но эта проблема казалась такой пустой, ничего не значащей. Кэс медленно опустила трубку на рычаг. Пальцами провела по диску. Она должна была обернуться,