Там, где прячутся демоны. Вероника Петровна Якжина
Кларанса текли медленно, почти сладко, подобно смертельному яду. В голосе слышалось восхищение, будто он делился впечатлением о шедевре живописи.
– Сотворить такое может только тот, кто ненавидит всем сердцем. Кто готов рвать зубами. – Он выдержал паузу. – Однако кое-что выдает убийцу. Показывает его слабость, неопытность. Понимаешь, о чем я?
Кэс медленно отрицательно качнула головой. Ей не доставляло удовольствия наблюдать этого конченого психа в своей спальне среди ночи с огромным ножом в руках.
– Удары слабые, хотя гнев их усилил. Никакой эстетики. Никакой аккуратности. Не моя школа. Очень далеко от моей философии. Вряд ли убийца получил хоть малейшее удовольствие. От этого смерть становится бессмысленной. Теряет часть своего очарования.
– Тебя попросили найти убийцу?
Он медленно кивнул, внимательно разглядывая лезвие с желобком кровостока.
– И у тебя уже есть какие-то мысли?
Он плавно перевел на нее взгляд. В его глазах не было жизни. В них пылало ледяное пламя, постоянно выискивающее, кого бы еще испепелить, нежно растягивая удовольствие чужих мук.
– Есть одна.
Кэс напряглась и вжалась в спинку кровати.
– Надеюсь, не та же, что у полиции.
– Кстати, об этом. Чего хотел коп?
Сердце пропустило удар. В эту секунду ей вдруг захотелось, чтобы полиция все-таки напичкала ее дом камерами.
– Пытается заставить меня взять это на себя.
– А ты, конечно, не причем? – он приподнял брови и по-детски надул губы, издеваясь.
– Фернандо много для меня сделал. Подобрал с улицы. Дал работу, доверил бизнес.
– Это не ответ на вопрос, – холодно оборвал Кларанс.
– По-моему, то, что я ему многим обязана – это и есть ответ.
– Быть кому-то должным – отличный повод убить.
– Я выражаю благодарность по-другому. Если убийство произошло в моем кабинете, это не значит, что я виновна.
– Он сделал тебя проституткой, а потом сделал главной над ними. Есть за что быть благодарной. – Отчетливая, нескрываемая ирония. – Помнится, ты как-то угрожала ему. При свидетелях. Визжала, как маленькая сучка, что выпустишь ему кишки, если он еще раз прикоснется к тебе.
Кэс сглотнула. Кивнула.
– Он тогда здорово меня выбесил. Но между словом и делом – огромная пропасть. А еще мои угрозы на эмоциях – отличный повод меня подставить.
– Гладко стелишь, крошка.
Ему нравилось издеваться. Он мог сказать что угодно, точно знал, какие слова приносят боль
– Насколько я знаю, многие хотели его убить. В нашем деле друзей у него не было.
– Тут ты права, – Кларанс театрально вздохнул. – Видишь ли, Они, – он указал пальцем вверх, – не столь обижены его смертью. Они все равно собирались его пришить, много в последнее время стало шума, а денег мало. Меньше, чем он должен был приносить. И ты знала об этом. Дело в том, что сделал это кто-то из своих. А в нашем кругу только Они решают, кому жить, а кому умереть. Понимаешь, в чем суть?
– Кто-то