Море по колено. Александр Прялухин
теплую воду. – Здесь особое место!
– Разве? – проскрипел лаци.
– Глубина не меняется, всегда ничтожно малая. Самая малая на всей планете! Потому и омутом обозвали, шутники. Видите, покуда мне? До щиколотки не доходит! Одним словом – аномалия.
– В чем же святость? – спросила Ленка.
Священник пожал плечами.
– Может, как раз в том, что отмель не меняется? Течения, наносы, приливы – ей все хоть бы хны! Всегда тонкий слой чистой, прозрачной воды.
– Тогда спускай меня, – раздалось за спиной.
– А?
– Спускай на особое место.
– Сейчас, – Григорий поставил поклажу с сидящим на ней ящером прямо в воду.
Лаци сполз с рюкзака, успев прихватить из него то ли правый, то ли левый носок. И проповедник, глядя на неуверенную походку лацертианца, не посмел отбирать. Ящер, приподнимая над водой голову, проковылял несколько метров. Раздался всплеск. Носок вместе с разноцветным комком шерсти поплыл, следуя за слабым течением, куда-то вдаль, где еще раньше растворилась в небытии оранжевая жилетка.
Священника накрыло то чувство, которое может испытывать пастырь лишь потеряв своего единственного прихожанина. Непривычное, странное чувство. Щемяще тоскливое и удушливое.
– Отец.
Григорий обернулся. Перед ним стоял коренастый мужчина с бледной, не знавшей загара кожей.
– Говорят, ты местечко на корабле спрашивал?
Священник облизнул пересохшие губы. То ли с надеждой, то ли уже с благодарностью посмотрел на небеса.
– Ага. Хотелось бы. Местечко.
С грустной улыбкой повернулся к Ленке, подмигнул ей. Дай бог не в последний раз он привел сюда страждущих.
Взлетающий с Мелководья корабль поднимает тучу водяной пыли. Но отцу Григорию не впервой. Нужно лишь закрыть глаза и не дышать несколько секунд. А потом… Потом можно идти прочь. В мир бескрайней глади, чтобы еще раз попытаться – вдруг теперь получится? – донести до людей доброе слово. Ведь должно же быть в этом мире что-то хорошее. Что-то по-человечески теплое, как вода на «Мелководье бросающих вызов».
Я кое-что сжигаю
– Кто ты?
– Я твоя девушка.
Она улыбнулась, сняла футболку.
Андрей смотрел на нее во все глаза, сердце его колотилось в предвкушении чего-то волшебного. И в то же время парень хмурился, не верил. Не верил в такую удачу, в свое счастье. В реальность той, что сидела напротив, совсем рядом, только руку протяни и дотронешься.
– Нет, погоди. Кто ты на самом деле? Где живешь, чем занимаешься? Я же о тебе ничего не знаю!
Засмеялась в ответ.
– Дурачок!
Стянула с себя шорты.
– Разве это важно? Я ведь тебя не расспрашиваю. Мне достаточно того, что ты есть.
Он протянул руку, дотронулся. Теплая, нежная. От нее исходил запах цветочного, исключительно девчоночьего шампуня. Никогда еще аромат шампуня так не кружил ему голову.
С трудом