Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики. Коллектив авторов
имущества, нападение отдельного лица на кого-либо, соединенное с физическим или психическим насилием, грозящим смертью или увечьем». Присвоением считались «самовольное удержание с корыстной целью, а также растрата имущества, вверенного для определенной цели, учиненное частным лицом» (ст. 185).[32] Под мошенничеством понималось «получение с корыстной целью имущества или права на имущество посредством злоупотребления доверием или обмана» (ст. 187).
Кроме того, глава VI («Имущественные преступления») данного УК предусматривала ответственность за вымогательство (ст. 194, 195)[33] и умышленное истребление или повреждение имущества (ст. 196, 197).
УКРСФСР 1926 г. предусматривал те же формы хищений с той лишь разницей, что в нем был расширен объем мошенничества, которое определялось как «злоупотребление доверием или обман в целях получения имущества или права на имущество или иных личных выгод» (ст. 169), включая тем самым указание и на некорыстный характер этого преступления, а также перенеся момент его окончания на более раннюю стадию, на которой посягательство признавалось оконченным с момента совершения злоупотребления доверием или обмана, хотя бы эти действия и не привели к получению виновным имущества, права на имущество или иных личных выгод.
Кроме того, в главе 7 данного УК устанавливалась ответственность за кражу электрической энергии (ст. 163), похищение огнестрельного оружия (кроме оружия охотничьего образца и мелкокалиберного) и огневых припасов к нему (ст. 166а), покупку заведомо краденного (ст. 164), подделку в корыстных целях официальных бумаг, документов и расписок (ст. 170), ростовщичество (ст. 173) и т. д. В то же время ответственность за некоторые преступления против собственности была предусмотрена в других главах («Иные преступления против порядка управления», «Должностные (служебные) преступления» и «Преступления хозяйственные»).
7 августа 1932 г. ЦИК и СНК СССР приняли постановление «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности», установившее очень жесткие меры за «хищение (воровство)» колхозного и кооперативного имущества, а также «грузов на железнодорожном и водном транспорте», предусмотрев за это смертную казнь, а при смягчающих обстоятельствах – лишение свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией имущества, без права на амнистию.[34]
Вместе с тем названное постановление не только не раскрыло понятие хищения, но и не отграничило сферу его применения от сферы действия УК. Правда, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР «Об итогах применения в судебной практике Закона от 7 августа 1932 г.» указывалось, что его следует применять только при совершении крупных систематических хищений социалистической собственности.[35] На деле по этому акту квалифицировались деяния, даже не являющиеся хищением.
Таким образом, регламентация ответственности за преступное насилие не претерпела значительных изменений, за исключением лишь так и не обретшего юридической силы решения о слиянии насильственного грабежа с разбоем в единую форму насильственного хищения (ст. 589).
В первой статье к вымогательству относилось «требование передачи каких-либо имущественных выгод или права на имущество или же совершения каких-либо действий под страхом учинения насилия над личностью или истребления его имущества», а во второй вымогательство, «соединенное с угрозой огласить позорящие потерпевшего сведения или сообщить властям о противозаконном его деянии», было названо шантажом.
Присвоение (а с10 июля 1923 г. и растрата) должностным лицом «денег или иных ценностей, находящихся в его ведении в силу его служебного положения» квалифицировалось по ст. 113 как должностное (служебное) преступление (гл. IIУК). Причем высшая мера наказания применялась за указанные действия к должностным лицам, «облеченным особыми полномочиями», а также за присвоение «особо важных государственных ценностей» (ч. 2 ст. 113).
См.: Уголовное право. Особенная часть. М., 1938. С. 103.