Грохот ледника. Привет из прошлого. Ольга Акофина
она тоже странно: много аляпистых вещей и украшений, совсем не к месту, а волосы непременно скручены в кичку. Этакая круглая луковичка. Несмотря на простодушный вид, Нина быстро прибрала Макса к рукам, она его никуда от себя не отпускала, он бросил пить, вернее, «подшился», сел за руль, стал много работать, раздобрел на её пирогах. И дети у них такие же: двое круглолицых пацанов-хулиганов. Они любили много и вкусно поесть, Нина готовила кастрюлями и противнями, каждую осень она крутила миллион консервов из привезённых из деревни овощей, а потом они их раздавали. Вот и сейчас облобызав Глеба и Влада, она полезла в багажник и стала вытаскивать трёхлитровые банки, кастрюли, завёрнутые в полотенце, пироги в термосумках. Можно было подумать, что они приехали сюда на неделю, а на самом деле на несколько часов.
– Куда столько? – спросил Глеб, когда она на него навесила сумку и вручила в руки банку огурцов.
– Знаю я вас, вечно у вас жрать нечего, вашими сушами, что ли, питаться? Или рыбой диетической? Сами худые, как глисты. Держи, не урони, относи и ещё приходи. Владька, иди сюда!
– О, сдаётся мне, Нинок приехала, – сказал Диана, когда Глеб ввалился с сумками в дом. – Как она?
– Обозвала нас глистами. Ты только не нервничай, это ещё не всё.
– У меня от её банок в кладовке уже места нет. Как бы ей сказать, что больше не надо?
– Лучше молчи. Будем давиться.
Глеб взглянул в окно:
– Твою мать, их шалопаи уже в мангал полезли! Убью обоих! – и выбежал на улицу.
Оттащив за уши детей от огня, Глеб налил себе и Владу выпить, он, конечно, рад друзьям, но семья Макса уж очень была шумной.
– Где Дианка, в доме? – спросила Нина, она катилась по дорожке, держа подмышками банки.
Глеб кивнул, чокаясь с Владом.
– Эх, мужики, лишь бы бухать, нет, чтоб бабам помочь. Максимка! За мной!
– Наливай ещё, дружище, – протянул стакан Влад. – Сейчас будем столы тягать и кастрюли.
– Хотел видеть Макса? Получай! Сегодня на арене весь вечер Нинка.
Наконец, стол в беседке был накрыт, под руководством Нины, как только стол выдерживал столько еды и не надломился, непонятно. А ещё едой была завалена вся кухня. Нина выпила своего любимого полусладкого вина, раскраснелась и стала ещё громче и говорливее. Она резким движением швырнула в тарелку Глеба мясо с картошкой.
– Вообще, я не хотел, – сказал Глеб, – или попозже.
– Ешь давай, худой, страшный. Диана, как ты вообще с ним в постель ложишься?
– Мне нравится, – ответила Диана и, засмеявшись, уткнулась ему в плечо.
– Кошмар, вон Максимка трескает, за ушами трещит, так у него и есть за что подержаться.
– Так, он не пьёт, – сказал Влад. – Кто не пьёт, тот ест!
– Да? – Нина грозно на него посмотрела, запихнув в рот шмат мяса, запила вином. – Ну и вкус у тебя, Диана. Я тебе потом Максимку раздену до пояса, покажу, какой мужик должен быть.
– Вот не надо, Нина. А то влюблюсь ещё, отобью у тебя.
– Чу, да он тебя и не посмотрим, тощая, как селёдка. Ни жопы, ни