Провод. Владимир Руб

      – Может, лампочки пойдём заменим? – предложил он своим коллегам по работе, сидящим рядом и разглядывающим доставшиеся им карты.

      Те посмотрели на него глазами, полными недоумения, а Лёха–Большой (потому что был он самый высокий из всех) даже озвучил это:

      – Лёха, я понимаю, что ты вчера перебрал, и к тому же немало, но это не повод для ударного труда.

      Лёха, соглашаясь, кивнул курчавой головой, но от карт всё же избавился – бросил их на стол.

      – Не могу я сейчас играть! Может, чего-нибудь придумаем?

      Васька, третий из их коллектива, озадаченно почесал затылок и с видом незаинтересованным изрёк:

      – Вот Неделька придёт и… вся любовь. Ему дела нет до того, что вчера ты «жажду утолял».

      – А мы и ему нальём, – парировал Лёха.

      Коллеги не оценили благодушия.

      – Ещё я на него продукт не переводил, – объявил своё мнение Лёха-Большой. – Пусть трезвый ходит!

      – Не-е, – не согласился Лёха, – будет ходить туда-сюда. Проверять… нас.

      – А так он нас проверять не будет? – подковырнул Васька.

      – Конечно! – Лёха сделал самодовольную рожицу. – Он же с нами пить будет.

      – Только не с нами! – запротестовал Лёха–Большой. – Лучше тогда вообще не пить.

      Тут в дверь комнаты с посмертным портретом электрика, испытавшего на себе все прелести электрического тока (в виде черепа) и гордой вывеской «Не влезай, убьет!», требовательно постучали. Товарищи прислушались, сунули карты в карманы и стали ждать. Стук повторился.

      – Придётся открывать, – недовольно констатировал Васька и направился к двери.

      Подошёл, нехотя открыл замок и толкнул дверь. Перед ним стояла женщина с недовольным жизнью лицом, в синем рабочем халате, с ведром в одной руке и шваброй в другой – техничка.

      – Электрики? – строго спросила она Ваську, как будто сама не знала.