Записки блокадной медсестры. Екатерина Вячеславовна Софронова
рать старая женщина не могла сама. Поэтому я вызвалась ей помочь. Просто не хотела, чтоб ее еще больше эта ситуация добила психологически. Сама я к тому моменту уже являлась студенткой медицинской академии. Поступила несколько лет назад, после окончания колледжа на отделении сестринского дела. Это лето стало наиболее спокойным, практика в больнице оказалась недолгой и быстро пролетела. Приехав в августе домой, я там провела недели две, и сразу же отправилась в деревню к своей бабушке. Она знала, что я приеду, поэтому и была очень рада меня видеть. Ехать было довольно таки далеко. Деревня была под Санкт-Петербургом, а живу я в Подмосковье. Родители далеко, за Уральскими горами. Я не желала оставаться в своем родном городке и, благодаря своим знаниям и умениям, прекрасно сдала экзамены. А поступление было куда проще, потому что все было сдано на высшие баллы. Я даже не отслеживала, как проходил конкурс на поступление, но в конце моего последнего детского лета уже стояла на пироне, ожидая свой поезд до столицы. Многое из дороги к бабушке особо не помнится, ведь большую часть дороги удалось проспать.
Участок, принадлежащий моим прародителям, практически не изменился – тот же невысокий заборчик из дерева, которое из-за времени выцвело, ограждал его от общей улицы. Домик из белого кирпича уже покрылся грязью и выглядел менее опрятно, чем оставался в моей памяти юности. Ранее бабушка убирала его, вымывая тщательно. Это здание будто бы светилось среди остальных черных, кирпичных или деревянных домишек, стоящих рядом. Огород зарос, ибо так же перестали ухаживать за ним. Мою бабушку подбила потеря родного человека, с которым она провела бок о бок 70 лет, в прошлом году они справили юбилей.
Как я зашла в домик, она подошла, дабы встретить меня. Практически сразу же оказавшись в объятьях старой женщины, которая едва дотягивала до подмышек мне, радости не было предела. Уж очень я любила и ее, и покойного дедушку, и каждое лето проводилось здесь. Каждая стенка влекла свои воспоминания, дальше уводящее в мое детство и юность, которые вернуть было уже невозможно.
Примерно после обеда, от которого отказаться не удалось – бабушка бы не пустила, я пошла в комнату покойного. Да, там и вправду ничего не изменилось. Похоже даже, что туда не заходили прям с смерти хозяина. Ничего не сдвинуто с своего места, не изменило свой внешний вид. Я решила не тянуть с этим, а бабушка только поддержала мой настрой, желая закончить с этим быстро и не ворошить свои раны изнутри. Перебирать вещи было интересно, ведь можно было посмотреть на старые фотографии, документы, которые сейчас уже не являлись действительными. В общем, целый клад для поисков следов далекого советского времени. Я достала коробку, она показалась мне чем-то интересным, и я не прогадала. Там лежала армейская форма, остатки от оружия, и так же некоторые книги, журналы и тетради, которые по размерам могли сравниться и с книгой. Одна из тех тетрадок была уж очень потрепанной, чем и привлекла внимание. Достав ее от остальных, я аккуратно стерла пыль и открыла на первой странице. Был какой-то странный почерк, явно женский и каллиграфический, с различными закорючками да завитками. Я посмотрела на бабушку, показав книгу. Она подошла ко мне и села рядом, вновь беря ее в руки и читая. Несмотря на время, тетрадь сохранилась очень хорошо, лишь листы немного пожелтели, но это не мешало прочесть ее.
– Что это за тетрадь?, – спросила я бабушку, взяв ее назад в свои руки и читая первые записи. – Чья она? Почерк совершенно не похож на дедушкин.
– Это записи его близкой подруги и любимой девушки его брата. Она тоже уже на том свете, погибла в 1944 году, – бабушка не смогла сдержать слезу, вспоминая все, что было. – Ее звали Ксения Александровна, она на тот момент, когда все это писала, была медицинской сестрой. В то время, как ты можешь догадаться по датам, была Великая Отечественная война. Как и твой дедушка со своим братом, она отказалась покинуть этот город, оставаясь на его защите со стороны медицины и помощи мирному населению. Можешь почитать, если интересно. Она будет твоей.
Записи и вправду были достаточно интересными, ведь писались реальным человеком, свидетелем той войны. И кто же может рассказать больше, чем именно такой человек? Так еще и ее коллега по званию. А в то время, во время войны, даже медицинские сестры знали прикладную медицину на уровне нынешних хирургов, если не лучше, могли самостоятельно проводить некоторые операции, с легкостью зашивать ранения.
Разбирать вещей было не так уж и много, поэтому закончили разбирать довольно быстро. Да, многое, что я там увидела, знала еще при жизни дедушки. Он часто показывал мне из своей молодости различные вещи, книги, аксессуары или элементы формы. Многое просто было где-то далеко в памяти запрятано, а что-то даже и не вспоминалось, ибо прошло много времени. Некоторые вещи я помнила лишь тактильно, на вид же они казались совершенно неизвестными.
Но вот, я осталась одна в комнате дедушки. Решив вспомнить, каким же видела его, когда он был чем-то очень увлечен, я села за рабочий стол, принадлежащий ему, и стала читать. Вам же повествование буду вести от первого лица, чтоб вы, как и когда-то я, ощутили себя буквально бок о бок с ней, героиней своего рассказа…
Глава I: Спокойное время и внезапная война. Начало блокады.
«…Шел