Отслойка. Алтынай Султан

      Глава 1

      Суббота

      Спать хотелось невыносимо, но игнорировать разрывающийся мочевой пузырь я больше не могла. Вздохнув, с трудом, не открывая глаз, села. Только коснулась пола, как между ног заструилось тепло. Неужели все-таки описалась? Или воды отошли?

      За окном было темно, город, укутанный смогом и холодом, спал. Наверное, еще и пяти утра нет… Я добрела до туалета. Сидушка унитаза ледяная. Выдавила из себя последние капли, бросила взгляд на кусочек туалетной бумаги и увидела темное пятно. В сером свете я не смогла понять, что это, подошла к зеркалу и щелкнула выключателем. Вернулась к унитазу и увидела целое созвездие капель на молочном ворсистом ковре. Я отрывисто задышала и вдруг поняла, что кровь льется по внутренней стороне бедер. Стянув промокшие насквозь трусы, кинула их на пол у ящика с грязным бельем и взяла чистые с сушилки, трясущимися пальцами прикрепила ночную прокладку. Страх липким, холодным потом покрыл спину, пальцы, шею.

      Нельзя плакать. Я вошла в спальню, сжала челюсти, выдохнула, плач надулся плотным комком в горле. Будто я не беременная с кровью в промежности, а жаба, готовящаяся выбросить язык за мухой пожирнее. Позвала мужа:

      – Рус, у меня кровь.

      Он резко сел и посмотрел на меня.

      – Что случилось?! Что делать?!

      – Я позвоню врачам и, наверное, вызову скорую? Позвони маме, скажи, чтобы приехала.

      Рус поднялся и взял телефон. Я зашла в гардероб, чтобы собрать вещи в роддом. Положив телефон на полку с кофтами, включила громкую связь. Несмотря на ранний час, Сауле Жанатовна ответила сразу, видимо была на дежурстве.

      – Алло, извините, что так рано, у меня кровь идет, красная, много. Мне к вам ехать?

      – Красная жидкая? Не коричневыми сгустками? – Врач будто ждала моего звонка.

      – Красная, жидкая.

      – Где-то болит? Тянет поясницу? Неделя какая?

      – Не болит. Начало тридцать четвертой.

      – Ребенка чувствуешь?

      Я закрыла глаза, положила ладонь на живот и прислушалась.

      – Не чувствую, – я зажмурилась, будто, закрыв глаза, смогу услышать дочку, – но ничего не услышала. Я мысленно позвала ее и стала слегка нажимать в разных местах, но ответа не было. Я выдохнула и попробовала вдохнуть – не получается. Резко затошнило. – Я ее совсем не чувствую, живот какой-то твердый.

      – Вызывай скорую, езжай ко мне на Басенова, я тебя приму, – ее фразы были короткими, голос четкий, без эмоций, но какой-то теплый.

      – Хорошо.

      Я подняла глаза и в зеркале встретила выжидающий взгляд Руса. На себя я не смотрела.

      – Что сказали?

      – Вызывай скорую, я соберу вещи.

      Я наскоро выхватила сумку и стала закидывать все, что мне казалось нужным: носки, трусы, пижаму, халат, компрессионные чулки, пачку подгузников для новорожденных. Затем зашла в ванную и засунула в косметичку зубную щетку, пасту и увлажняющий крем. Между ног стало совсем мокро, и я спустила трусы: прокладка полная, хоть выжимай. Странно, я ведь каждый месяц вижу кровь и совсем ее не боюсь, так почему сейчас меня всю трясет… почему я плачу?

      Сменив прокладку, краем глаза приметила капли на полу. Сегодня суббота, а Маша придет убираться только в понедельник… Наклонившись, стала оттирать кровь салфеткой. А то стыдно как-то, я-то уеду, а Рус останется, и что ему – оттирать это? Или брезгливо перешагивать? Я сразу представила длинного Руса, который, как кузнечик, прыгает через кровавые пятна.

      – Ты что делаешь? Совсем, что ли!

      – Нужно оттереть кровь.

      – Собирайся! – Рус уничтожающе посмотрел на меня. – Скорая уже едет.

      Я поднялась, вернулась в гардероб и, стянув пижаму, наконец решилась взглянуть на себя в зеркало. Мой огромный, как барабан, живот скукожился, опустился и стал твердым. Я тронула его кончиками пальцев – точно камень.

      Умоляю, малышка, держись. Ну же, пошевелись хоть немножко, ты же так любишь пинать мой мочевой пузырь, я не буду злиться, только пошевелись. Но замерший живот, казалось, опустел.

      Стараясь двигаться как можно аккуратнее, я спустилась на первый этаж и обернулась – моя старшая дочь Беатрис, ничего не подозревая, спит в своей комнате. А вдруг я не вернусь? Я даже не понюхала ее на прощание. С нижней ступеньки, лениво растянувшись, упала бордовая капля. Уже и вторая прокладка протекла.

      – Скорая уже здесь, – голос Руса показался мне очень далеким.

      Я нацепила пуховик, шапку и сунула ноги в заношенные