Дело об убийстве велосипеда. Мария Червинова

      Первое действие

      – Чёрт возьми! – сказал Табарино, присев над искалеченным, погнутым и избитым самым безобразным образом велосипедом. – Могу поклясться, что это убийство!

      – Хм-м-м-м, – протянула Кораллина и пару раз демонстративно стукнула каблуком, чтобы подчеркнуть свой скептицизм. – А мне кажется, что это просто вандализм.

      Табарино, услышав такую возмутительную и явно неверную теорию, подскочил и повернулся к напарнице.

      – Это не так!

      – Какого чёрта, это просто предмет.

      – А вот и нет! – Табарино скрестил руки на груди и посмотрел на Кораллину осуждающе настолько, насколько мог. – Орацио очень из-за него переживает! А если человек прямо убивается по какому-то предмету, то это даёт мне право считать, что он – живой!

      Кораллина не сдержалась и закатила глаза, но дальше спорить не стала: по большей части понимала, что состав дела – пока что сущие условности. Табарино горел расследованиями убийств, однако подобных в Джелози было… не было. И вот наконец-то он столкнулся с чем-то, что хоть отдалённо напоминало убийство (хотя немалую роль здесь сыграл самообман), и теперь готовился взяться за расследование.

      Пусть придумывает, что хочет, думала Кораллина. Бумаги всё равно всегда оформляла она – ничего ей не помешает написать простое “повреждение чужого имущества”. Зато Табарино себя хоть немного развлечёт (в последнее время он совсем надоел напарнице с нытьём по поводу скучной работы, и Кораллина теперь могла простить ему любой идиотизм, лишь бы он отстал).

      – Итак, дело ясно! Я собрал улики!

      Кораллина проморгалась.

      – Улики?

      – Конечно! Это первое, что стоит делать при преступлении!

      Кораллина едва сдержалась, что не закатить глаза.

      – И что там? – решив подыграть ему, как малому ребёнку, спросила она.

      – Что ж. Рядом с велосипедом – почти высохший, но ещё явный след от каблука. Кажется, невысокого. Значит, здесь замешана девушка, причём молодая или хотя бы не очень старая.

      – Он мог появиться раньше, знаешь.

      – Нет! Велосипед нашли сегодня утром, значит, преступление было ночью, но ближе к рассвету. Он всю ночь стоял во дворе частного дома, где кроме Орацио живёт только его сестра, мать и отец. Никто из них ночью на улицу не выходил. Значит, кто-то специально пробрался сюда ближе к утру, может, часов в пять, чтобы убить его. И для чего-то, я уверен, он специально оставил след.

      – Для чего?

      – Не знаю… Может, она хотела бросить мне вызов, специально дать подсказку! Возможно, она – новый Мориарти, и воспринимает меня как Шерлока.

      – Боже, ты звучишь как наши политики.

      – Почему?

      – Говоришь какие-то тупые и пространные вещи, которые я не понимаю. Но ладно, окей. Допустим.

      Табарино, кажется, был почти готов оскорбиться, но всего за пару секунд решил: если не понимают его, значит, проблема точно не в нём. А в таком случае остаётся только посочувствовать глупости собеседника. Поэтому Табарино продолжил, сделав вид, будто не услышал оскорбления в свою сторону:

      – Из-за этого в наш список подозреваемых входят следующие люди… Ты записываешь?

      – Нет.

      – Записывай.

      Кораллина едва сдержалась, что не наступить каблуком прямо на пальцы коллеги.

      – Я тебе не Ватсон, сам запомнишь своих подозреваемых.

      Табарино помолчал пару секунд, думая, стоит ли разговаривать с таким скептически настроенным собеседником. А потом как человек, который жизненно нуждается в разговоре каждую секунду, продолжил:

      – Первыми я подозреваю Витторию, Изабеллу и Бригеллу.

      – Бригеллу? Его-то почему?

      – Он Орацио терпеть со школы не может. Теоретически между ними мог возникнуть конфликт в последние дни.

      – Ладно, звучит логично. А остальные что?

      – Виттория – бывшая Орацио.

      Кораллина