Новый мир для Элиз. Оксана Гринберга

      На корпоративе царило уныние.

      Наше агентство недавно купил столичный медиа-холдинг, и известие о том, что сразу после Нового Года у нас начнется другая жизнь, не сказать, что сильно всех обрадовало.

      К тому же, упорно ходили слухи, что новое начальство уволит как минимум треть сотрудников, а то и большую половину.

      – Оставят только тех, без кого им не обойтись, – сидя за столом, авторитетным, но уже пьяным голосом вещал финансовый директор, давно растерявший свой прежний солидный вид.

      В руке он держал ополовиненный бокал, рубашка была расстегнута, а пиджак он потерял еще в начале корпоратива. Но все слушали его крайне внимательно – потому что финдиректор уже встречался с новым руководством, и, по собственным словам, те решили оставить его на старой должности.

      – А тебя, Данилова, уволят в первых рядах! – обратил он свой мутный взор в мою сторону. Попытался подмигнуть, но вышло так себе. – Хотя я мог бы за тебя заступиться. Так сказать, замолвить словечко!..

      И засмеялся совсем уж сально. Если не сказать, что гнусно.

      Дальше слушать я уже не стала.

      К тому же, его любовница из бухгалтерии, Стеллочка Сорокина, которая, по слухам, прыгнула к нему в кровать прямиком с его рабочего стола, уставилась на меня ненавидящим взглядом.

      Не сказать, что она тоже была сильно трезвой.

      Три слоя наращенных ресниц заморгали от обиды, перекаченные силиконом губы искривились, но я решила, что скандал мне совершенно ни к чему. Как и этот корпоратив, слишком похожий на поминки нашей прежней, вполне неплохой жизни.

      С такими мыслями я покинула праздничный стол, заставленный закусками, за которым вовсю лилось шампанское, но все пили с таким видом, что это не за здравие, а за упокой.

      – Лиззи, иди к нам! – помахал мне, подзывая к барной стойке, главный редактор.

      – Лизетт, давай-ка к нам! Выпьем, Лизхен! – не отставали остальные, склоняя мое имя каждый на свой лад.

      Но я покачала головой, пребывая в полнейшем унынии.

      Подозревала, что финдиректор прав. Меня уволят в первых рядах, и это не добавляло праздничного настроения.

      Причина от меня избавиться была в том, в агентстве я работала внештатным корреспондентом на полставки, потому что училась на третьем курсе журналистики. Но это не мешало мне по ночам писать статьи, вести блоги и следить за новостными рассылками.

      За меня держались и хвалили, утверждая, что у меня легкое перо и уверенная рука. А если нужно придумать слоган или новую концепцию для рекламодателей – так это лучше к Лизавете Даниловой!

      То есть, ко мне.

      – Лизунчик, ты что такая грустная?! – накинулась на меня, появившись словно из ниоткуда, моя подружка, и я закатила глаза.

      «Лизунчиком» – называла меня только Светка, которая давно взяла надо мной шефство, хотя никто ее об этом не просил.

      Она считала меня то ли несчастной сироткой, то ли своей бедной родственницей, поэтому всячески опекала. Заодно одолжила свое платье – настояла, чтобы на корпоратив я пришла именно в нем. Сказала, что мне нужны перемены в жизни, и начать стоит со внешнего вида, потому что я постоянно хожу в черном как ворона.

      Платье было кремового цвета, с золотого цвета пояском, длиной чуть выше колена и с приличным вырезом, в котором и утонули пьяные мечты нашего финансового директора.

      – Пойдем, Лизунчик, у нас шикарная гадалка! Во-он в той комнате, – с довольным видом сообщила Светка. – Сразу всем говорит, кто останется на работе, а кого уволят. Мне, кстати, сказала, что на мое место никто не претендует.

      Про Светку и так все знали, что ее оставят, и к гадалке можно не ходить. Увольнение ей не грозило ни при какой власти.

      Спасибо деньгам отца – он был одним из крупнейших бизнесменов Н-ска. Заодно являлся нашим главным спонсором и собирался им оставаться.

      Конечно, до тех пор, пока его дочь будет при деле.

      Идея с гадалкой, кстати, тоже была Светкина. Как и корпоратив в шикарном баре на двадцать пятом этаже гостиницы «Восход», принадлежавшей, какие тут могли быть сомнения, ее отцу.

      – Не сейчас, Свет! – сказала ей. – Чуть позже. Хочу подышать свежим воздухом.

      «А заодно придумать, не вернуться ли мне домой», – добавила я мысленно.

      Пусть до нового года оставалось всего пара часа, но настроение у меня испортилось окончательно.

      Добираться до дома было порядком – квартиру я снимала далеко от центра, так дешевле. За аренду платила тем, что получала, сдавая нашу с бабушкой двушку в райцентре в паре сотен километров от Н-ска. На еду и все остальное уходило то, что я зарабатывала в агентстве.

      Но если меня уволят через несколько дней, то не мешало заранее подумать, где искать новую работу.

      На застекленной террасе с видом на новогодний