Заблудившийся во времени 4. Илья Викторович Мосенков (ИВМос)

      Что-то и как-то себя осознаю, ничего не вижу, из глаз искры сыплются. Из всех органов чувств работает только слух. Слышу взглатывающий возглас «ОП!». Помню, помню, своё знакомство с Кришной.

      – Господи, Боже мой! – вырывается у меня возглас. – Кришна! Ты ли это? – вопрошаю я на санскрите.

      Вместо ответа слышу какое-то невнятное бормотание вместо набившего оскомину его невнятного и бездоказательного утверждения, что да, «Он мой бог».

      Зрение начинает восстанавливаться и пыль вокруг меня оседает на какую-то пыльную утоптанную глиняную дорогу.

      – Стою на асфальте я в лыжи обутый, асфальт кто-то «свистнул» (наверное, мэр с дорожниками «попилил»), да и лыжи украли. – Прокомментировал я увиденное. И добавил: – кажется Тёмный Дракон воскрес как феникс.

      Поворачиваю голову в одну сторону и вижу невдалеке какое-то бомжеватого вида предместье, а несколько дальше невысокую крепостную стену.

      – …Ёлы-палы…мой адрес не дом и не улица, мой адрес … то ли гроза, то ли эхо прошедшей войны! – вырывается у меня по-русски. – Как же вы все меня за…трахали, всякие «боги» и «небожители», и горе правители, рабы, господа, ваши войны, хочу назад, домой, в СССР, в 70-е годы, во времена «дадагого товарища Брежнева»! А «партия – наш рулевой», ну да и хрен бы с ней, в не верить, как в Деда Мороза.

      Поворачиваю голову в другую сторону и вижу в нескольких метрах от себя какого-то «бичугана», седого, старого, да к тому же ещё и негра. Он усердно в мою сторону поклоны отбивает.

      – My eyes! Dear sir, are yore, Uncle Remus? I am right? – спрашиваю я его по приколу. – Кто ты есть о Великое Чудо Маниту?

      Он что-то лопочет непонятное. Спрашиваю его уже на древне египетском, не Дядюшкой Римусом ли его звать. Ну слава тебе Господи, уразумел он наконец-то вопрос.

      – Мой господин Бог, да будешь ты вечен, здоров и могуществен твой раб приветствует тебя. Родом я из племени техену, а имя моё Аута. Я рад услышать вновь божественный язык.

      – Это какой, на котором мы сейчас говорим?

      – Нет о Ваша Божественность, я не о языке страны Сфинкса, я про тот на котором Вы говорили прежде.

      – Ты ошибся человек Аута из племени техену. Это язык рабов всего мира, на котором они общаются со своими господами, а те помыкают ими. Поэтому, там откуда я родом, этот язык и не в чести, его толком и не знают жители моей Родины. Ибо сказано великими предками: «Мы не рабы – рабы не мы!». (Ну не люблю же я этих пиндосов и прото-пиндосов тоже не люблю, вы же знаете, те, кто знаком со мною, что, не умею я готовить ни тех, ни других. Зато раз появился чернокожий в этой главе на моё имя, из «Книги Судеб», то она, эта самая Книга, уже толерантна по американским стандартам).

      – Господин Бог, всемудрейший и святой наш владыка, простите мне мою дремучесть, но я того языка не понимаю, хотя знаю многие языки.

      – Ты меня обрадовал, так что, не о прощенье речь. Это хорошо, что есть места, где на этой фене (нет феню оскорблять не по понятиям), где на этой «мове» ещё не «размоуляют». (Нет, тоже не пойдёт, хоть и убогие, но почти сородичи, не «спикают», вот это будет самый that`s right). Я его так не люблю, что на все их «How do you do?», я отвечаю «Ни уя никуда не иду», а на все их «How are you?», говорю «Ни уя я не хаваю». Скажи-ка мне старина, куда это я попал, и что это за время?

      – Господин мой Бог, прошу прощенья, что не знаю имени твоего, но это страна Шумер, а мы находимся возле города Урук. А время сейчас полдень. Как раз не худо бы отобедать и прилечь в тенёк.

      – Да, откушать хоть чего было бы сейчас не плохо. – Сказал я, прислушиваясь к бурчанию в животе. Да и вообще, слабость накатила. Отходняк пришёл, а адреналин ушёл.

      – А… что для этого нужно?

      – Господин мой Бог, еда нужна, однако.

      – Тьфу ты, в натуре ты болван, понятно, что еда нужна. Да и понятия твои о времени, наверное, «от пожрать – до пожрать».

      – Господин мой Бог. По крайней мере, есть два варианта. Ты можешь пойти в город и потребовать у жителей. Или я могу метнуться, но мне без денег не дадут, а у меня их нет.

      – Что-то мне идти сейчас нет никаких сил, я вот под тем кустом устроюсь тебя подожду. А денег я тебе дам.

      С нашего визита в моё время вместе с Хуан Ди, у меня, по сути, на память осталось много монет, я их ему показывал, а потом и индийским