Наши соседи за Памирами. Леонид Будкевич
же мало знакомы и с тем, что делается вокруг Памиров и за стеною Гиндукуша, откуда прекрасно видят и знают, что происходит в сфере нашего влияния.
Нам точно неизвестно даже то, как и чем живут, например, обитатели Каратегина и Дарвоза, стран, тяготеющих в Бухаре и, следовательно, находящихся под нашим протекторатом (часть Дарвоза по левый берег Пянджа, по последнему договору, отошла к Афганистану).
Об этих оригинальных и достойных глубокого внимания странах у нас имеется лишь записка г. Абрамова и очерк г. Арандаренки, составленные по расспросным сведениям, а иностранцы посещали Каратегин же и Дарвоз (F. de Rocca, например) и основательно знают их топографию, жизнь, нужды и богатства природные… Между тем «глаза всей России», как уверяют, направлены на этот далекий юго-восток, где так недавно закончены разграничительные работы, – все говорят о лежащих тотчас же за Гиндукушем: Читрале, Кашмире, Гунзе, Нагаре, Кафиристане и т. д., – но все это для gros public – пустые звуки, terra incognita. Памиры, – и Большой, и Малый – нам должны быть хорошо известны, – там работали во славу русской науки Северцев, Мушкетов, Иванов (Д. Л.), Ошанин и др.; труды их если и непопулярны, то не составляют и секрета. Быть может, у нас имеются сведения и о странах сопредельных с нами, но они составляют достояние специалистов дипломатии и стратегии. В минувшем декабре, в Лондоне, вернувшийся с Памиров, главный британский комиссар, генерал Жирард, рассказывал, что в первых числах сентября, на высшей точке разграничительной линии, когда был водружен последний, № 12, пограничный столб, генерал-маиор Повало-Швейковский, обращаясь к генералу Жирарду, будто бы сказал: «Под камнем сим – погребен памирский вопрос»!
Пусть так, – но кто поручится нам, что на смену погребенному памирскому не родятся новые вопросы – гиндукушский, читральский, ваханский и т. д., словом, вопросы по поводу областей нам совершенно незнакомых?
Не ожидая обнародования всех интересных для русского читающего общества оффициальных сведений, мы постараемся, пользуясь авторитетными источниками (преимущественно английскими), дать ряд очерков стран, облегающих Памир и лежащих за Гиндукушем, хотя бы во имя того девиза (в широком его значении), что – «la terre appartiendra à qui la connaîtra le mieux»!
Мы выразили сомнение в том, что на смену вопроса памирского не явится какой-либо другой, по поводу областей за-памирских и при-памирских.
Такой вопрос ныне и народился, и хотя не получил значения международного (а вероятно и не получит), тем не менее на английской почве развивается так успешно, что правительство принуждено считаться с новым движением.
Если не непосредственно, то косвенно, вопрос этот естественно должен интересовать и Россию, и некоторые органы нашей печати посвятили ему уже несколько статей («С.-Петербургские Ведомости», «Туркест. Ведомости» и др.).
Не разделяя восточных увлечений кн. Ухтомского, и полагая, что у нас и на западе дела не мало, мы, тем не менее, не считаем возможным умолчать о том движении в пользу кафиров, которым объята в данную минуту известная часть английского общества, – движении, из которого нарождается вопрос об участи страны, почти непосредственно соседней с нами, а в этой участи, как будет видно дальше, Россия не может быть индифферентна по мотивам довольно серьезным.
Между Афганистаном и Читралем, а следовательно, непосредственно за Гиндукушем, менее чем в 150 верстах от новой границы, сферы нашего влияния, сжат в горах Кафиристан, населенный 300.000 кафиров, и не-мусульман, и не-буддистов. Судя по типам, формам домашней утвари и некоторым существенным следам культуры греческой, кафиры бесспорно принадлежат к арийцам, и предположение, что кафиры – именно потомки греческой колонии, оставленной на Гиндукуше Александром Великим, имеет вероятие, хотя и представляет вопрос, не решенный еще учеными, так как историк похода Александра Великого говорит, что завоеватель нашел уже у подножия Гиндукуша греческую колонию.
Так или иначе, эти соседи наши в Азии, как и абиссинцы в Африке, долгие столетия отстаивают свою хотя бы и несовершенную религию от мусульман, и свою независимость – от окружающих их горную страну, чуждых им и по вере и по характеру, народов, среди которых, в последнее время, особенным прозелитизмом отличаются афганцы.
Кафиристан – эта азиатская Черногория – давно уже вызывает симпатии ученых и христианских обществ Англии и протесты их против афганцев, грабящих страну и населяющих гаремы свои мальчиками и девушками Кафиристана.
В 1874 году «Анти-невольническое общество» подало меморию лорду Сольсбери, прося принять участие в судьбе белых, и получило от нынешнего премьера надлежащие обещания, и известия об афганских насилиях прекратились.
В ноябре 1895 года, в индийской печати стали упорно появляться слухи о решении эмира афганского покончит с Кафиристаном, что дало повод известному ориенталисту Лейтнеру, на страницах «Quarterly Review», напомнить Англии о том, что кафиры имеют право не только на симпатии, но и на поддержку Британии, которая в этом их постоянно убеждала.
Статья ученого в серьезном и мало