Дождь. Анна Былинова

      Ким, не выпуская из рук запотевшую бутылку пива, махнул рукой и уставился в телефон. Валерка бросился за ними, упрашивая остаться. Кривлялся, заламывал руки, якобы, в мольбе, но все без толку. Девчонки отказались от сомнительного предложения и ушли. Друг поскучнел, помаялся на диване, запустил «плойку», надел наушники и принялся расстреливать зелёных зомби. Ким ушёл на кухню, поставил пиво на стол, взглянул в окно.

      Короткий зимний день догорел за серой многоэтажкой, фонари своим скучным светом безразлично освещали дорогу, по которой шли люди, катились автомобили.

      Ким вздохнул, сделал глоток противной теплой жидкости, поморщился, глядя на сумерки, тенями лежавшие на стенах квартиры. Краем глаза Ким уловил движение слева, повернулся. За столом сидел парень, стриженный под ёжик. На вид лет тридцать. Тёмные глаза светились тёплым огоньком. Он улыбался.

      – Ушли девчонки?

      Голос прозвучал тоскливо и никак не вязался с этим теплым огоньком в глазах.

      Ким посмотрел в комнату, свет из которой падал на часть кухни, словно желая убедиться – ушли ли.

      – Ушли.

      – А что так?

      Ким поморщился, неожиданно разозлившись на себя, на Валерку, на этот глупый испорченный день.

      – Да фиг их знает! – в сердцах крикнул он. – Вроде как – по дому дела… Я думаю, наврали, просто Валерка спугнул их своими тупыми шутками. Идиот.

      – Испортил тебе праздник? – спросил парень.

      – Да нет. Не в этом дело. Просто понимаешь, он всегда так. Что–нибудь ляпнет…

      Парень жестом остановил Кима:

      – Погоди. Дай–ка хлебнуть. – С этими словами он протянул узкую ладонь к бутылке.

      – А? Да, держи. – Ким протянул бутылку парню, отпустил и с каким–то заторможенным удивлением проследил, как бутылка медленно упала на пол. Тюкнулась, выплескивая из горлышка пену. Пахнуло теплым, противным, то, что было пивом.

      Пойло вонючее, – краем мозга подумал Ким, на автомате поднял бутылку и поставил ее на стол. Пена продолжала стекать по бутылке на клеенчатую скатерть.

      Парень, сидящий напротив именинника не двигался, смотрел так же тепло, с легкой улыбкой.

      – Ну короче. Думали нормально с девченками отметим, так он стал чудить. Лизке сказал, что у нее жопа толстая, ну это та – которая высокая. А вторая, Вера, ей вообще он ляпнул, мол, на ночь останешься? Ну дурак, не?

      Парень кивал, соглашаясь. Посмеивался. Потом мотнул головой в сторону комнаты.

      – Выключи свет в спальне.

      Ким кивнул и, не прерывая рассказа, пошёл в спальню выключить свет.

      – Ага, со мной–то он нормальный. Но когда идём гулять с ним, так он…

      Вошёл в ярко освещённую комнату, потянулся к выключателю и замер: стоп, а это кто вообще? Обернулся.

      За столом никого не было. Лишь зеленая бутылка из – под пива глядела тусклым бликом, на полу расползлось мокрое пятно.

      Ким задумчиво почесал голову, затем включил свет на кухне, прошел по узкому коридору, заглянул в ванную комнату. Никого. Проверил входную дверь – заперто.

      Сел рядом с Валеркой, отчаянно матерящимся на зелёных уродцев с автоматами в когтистых руках:

      – Уроды, ща я вас всех перемочу!.. Вот вам, вот вам!.. Будешь играть?

      – Не хочу.

      Косился на кухню, тёр глаза. Посчитал, что просто перепил. Хотя пива выпил – одну «нольпяшку» – как тут перепьёшь?

      Сука. Раньше ОНИ с ним на контакт не шли. Раньше просто стояли и смотрели.

      Настроение вконец испортилось. Атмосфера в квартире друга стала невыносимо тягостной, словно электрический свет стал физически ощутимым и стал давить на виски.

      – Пойду я…

      Ким встал с дивана, задумчиво глянул в телефон. Валерка стянул один наушник с уха.

      – Завязывай, братан. Оставайся, мать же на смене.

      – Не, пойду…

      Вышел и пока шел домой, перемалывал в голове разговор с призраком. За кем он пришел? За Валеркой? За его матерью? Не сказал, не намекнул, сидел, слушал с тоскливым удовольствием. Свет просил выключить.