Тэм О'Шэнтер. Роберт Бернс

      Тэмъ служитъ намъ живымъ примѣромъ,

      Что нужно днемъ прощаться съ Эромъ.

      (Старинный Эръ нашъ всѣмъ извѣстенъ:

      «Эръ, гдѣ народъ красивъ и честенъ».)

      Ты, Тэмъ, глупѣе всѣхъ на свѣтѣ:

      Ты пренебрегъ совѣтомъ Кэтти!

      Не говорила ли она,

      Что ты – пивной котелъ безъ два,

      Что ты – негодникъ, пустомеля,

      Пьянъ вплоть отъ мая до апрѣля!

      Везешь ли къ мельнику зерно,

      Пропьешь и куль съ нимъ за-одно!

      Пойдешь ли въ кузню за подковой,

      Отъ кузнеца придешь съ обновой,

      И даже (просто грѣхъ и срамъ!)

      Пойдешь въ субботу въ Божій храмъ –

      Съ дьячкомъ напьешься наканунѣ

      Святаго дня… Утонешь въ Дунѣ[2]),

      Иль, будутъ ночки потемнѣй,

      Утащитъ вѣдьма въ Элловей[3]).

      Мисстрисъ! мнѣ кажется, что право

      Всѣ жоны судятъ очень здраво,

      И что ума въ томъ капли нѣтъ,

      Кто презираетъ ихъ совѣтъ!

      Однако къ дѣлу: въ эту ночь

      Нашъ Тэмъ конечно былъ не прочь,

      Продавши выгодно скотину;

      Подсѣсть къ веселому камину,

      Гдѣ старый другъ нашъ Джонъ Соутеръ

      Давно ужь пѣнилъ добрый портеръ.

      А Тэма Джонъ любилъ, какъ братъ,

      И всякій день съ нимъ пить былъ радъ.

      Темненько стало; до двора

      Оно давно бы ужь пора, –

      Да эль такъ хмѣленъ становился,

      Что Тэмъ въ хозяйку вдругъ влюбился…

      А Джонъ мололъ имъ разный вздоръ

      И хохоталъ, какъ цѣлый хоръ.

      Вотъ дождь пошелъ, гроза бушуетъ;

      А Тэмъ и въ усъ себѣ не дуетъ.

      Забота съ зависти взбѣсилась,

      И въ кружкѣ съ элемъ утопилась.

      Но какъ пчела съ липъ носитъ медъ,

      Такъ время радость унесетъ!

      Какъ царь, нашъ Шэнтеръ счастливъ былъ,

      Что злое горе побѣдилъ!..

      Но радость – макъ: цвѣтетъ – блеститъ;

      Сорвешь – и вѣнчикъ облетитъ;

      Падетъ ли снѣгъ на зыбь пруда –

      Блеснетъ – и таетъ навсегда;

      Такъ въ небѣ гаснутъ метеоры,

      На мигъ прельщая наши взоры;

      Такъ неба ясную лазурь

      Мрачитъ дыханье зимнихъ бурь. –

      Но время мчится. – Между тѣмъ,

      Пока домой сбирался Тэмъ,

      Пробило полночь… Въ этотъ часъ,

      Когда послѣдній свѣтъ погасъ –

      Не дай Господь когда-нибудь

      Намъ, грѣшникамъ, пускаться въ путь!

      А вѣтеръ свищетъ, воетъ, стонетъ