Прайд. Андрей Рожков
не планировал.
– А у вас акция на кофе ещё работает, – спрашиваю, прекрасно зная ответ. Но бармен легко мог соврать, и я бы не удивился. У них частенько пропадает молоко, когда им лень взбивать милкшейк. При этом, они обязательно предлагают вместо него заказать капучино.
Когда я впервые оказался в этом заведении, тоже в качестве гостя, чувствовал себя чужим. Трезвенникам в таких местах делать нечего. Сейчас я знаю здесь каждый уголок. Но всё равно без формы чувствую себя не в своей тарелке.
Перед мной стоит чашка с американо. Миша уже вовсю посасывает своё пиво.
– Ты не думал вернуться, – спрашиваю.
– Кем?
– Понятно кем.
– Да как-то нет времени охранять.
– На выходных.
– Да зэпе хватает вроде.
– Деньги тут не при чём, – говорю то, что он и сам понимает.
– Из-за пись?
– В том числе.
Миша сделал глоток. Я смотрю на стол, где-то между моим кофе и Мишиным лицом, стараясь не пересекаться ни с кем взглядами.
– Наверное, это надо оставить в прошлом, – вздыхает Миша. – Да и здоровье уже не то.
– Понимаю… Но ты же помнишь, как было.
– Да помню, конечно. Постоянно вспоминаю.
– Лучшие ночи…
В первый раз
Впервые я оказался в ночных заведениях зимой 2022 года. На журфаке было задание – написать лонгрид. Я объединился в группу с Мишей и Антоном. У меня сразу родилась идея написать про ночной Воронеж. Что-нибудь трешовое, поближе к распутным женщинам, потасовкам и криминалу. При этом я ничего не знал про то, что в этом городе происходит после заката. Привык в это время спать на своей кровати в студенческом общежитии.
Зато несколько заведений знал Миша. Договорились отправиться в одно из них в ближайшие выходные.
Наступила долгожданная ночь пятницы. Мы пошли изучать первый объект – клуб с символичным названием «Амнезия». Миша знал адрес, но сам ни разу там не был.
Доходим до нужного места. Тишина. Пройдясь по периметру, находим вход. За стеклянной дверью темнота.
– Сейчас же запрещены ночные мероприятия, – вспоминает Миша.
Думаем уже разворачиваться и уходить, как вдруг дверь открывается и оттуда выходят несколько кавказцев лет по 25. Они садятся в машину и уезжают.
Заходим внутрь и упираемся в здоровенного охранника. Его лицо скрывает маска, под тенью от кепки ели различимы очертания глаз. На поясе подсумки – с перцовым баллоном и ещё какими-то спецсредствами.
Вход стоит 300 рублей.
– Там люди вообще есть, – спрашиваем.
– Да.
Выходим, советуемся. Решили, что нужно отправить кого-то одного на разведку. Добровольцем стал Миша. Мы с Антоном остались ждать его звонка.
Проходит пять минут… Затем десять… Мы решаем позвонить ему сами.
– Заходите, – отвечает Миша. – Тут полный зал девочек, студенток.
Он встретил нас на лестнице. Прошли унизительную процедуру оплаты по переводу и не менее унизительный осмотр на наличие средств самообороны. Мою перцовку не нашли. Мы спустились в зал.
Я взглядом, без слов, задал Мише вопрос – «по-твоему это смешно?» Всё помещение было забито кавказцами и редкими женщинами, весьма потасканного вида, одетыми в традиционные образы придорожных проституток.
Мы примостились у угла бара, стараясь не привлекать к себе внимания. Миша уже делал заказ. Мы с Антоном держались чуть в стороне, изучая обстановку. Думаю, мы были похожи на трёх оперов, пришедших забрать какого-нибудь рецидивиста. Мне нравилось так думать. В пользу этой версии играли наши сдержанные прикиды, не в пример окружающим.
Кавказцы были одеты по-разному – кто-то в спортивном костюме, кто-то в кожанке и джинсах. Женщины были в коротких кожаных юбках и лосинах, другие в чём-то, похожем на остатки платья.
Все дамы были под влиянием тех или иных групп кавказцев. Они сидели у них на коленях, целовались, обменивались прелюдиями. Одна из них обратила внимание на Мишу.
Вскоре они уже вместе танцевали. Мы с Антоном поначалу держались в стороне. Потом попытались влиться в общую вакханалию. Пробовали танцевать, но что-то как-то не шло. Антон уже успел выпить и ассимиляция у него проходила несколько успешнее.
Через пару часов заведение закрылось. Мы стояли на улице и выдыхали пары тёплого воздуха. Кто-то курил, кто-то вызывал такси. Большая часть была занята и тем и другим.
Мишина возлюбленная спорила с кавказцем и ещё одной девушкой. Она хотела идти с нами, а её не отпускали. Мы думали лишь о том, как не стать в этой ситуации пострадавшими.
– Ой, да иди ты нахуй, – крикнула она и пошла в нашу сторону.
Кавказец лишь одарил нас мимолётным взглядом. Потом сел в машину и уехал с другой девушкой.
Через минуту мы шли уже вчетвером. Девица рассказывала