Гибель левиафана. Алиса Айхенвальд
няли роль стражи и следили, чтобы воришки не утащили лишнего; староста деревни даже попросил странствующего лекаря задержаться на подольше, чтобы помочь местному знахарю, если вдруг случится что-нибудь во время праздника.
В других деревнях тоже устраивали праздники в честь своих «маленьких» богов – на каждое поселение приходилось по своей легенде и своей маленькой вере. Но у старосты деревни Дэрванти было достаточно влияния в округе, чтобы устраивать воистину большой фестиваль во имя их божества. Благо, что знати не было дела до сельчан: у власть имущих было достаточно забот, чтобы мешать празднику.
– Э-хе-хей, путник, не проходи мимо! Только самые лучшие напитки! Только лучшие яства! Только лучшие девчонки! – мужчина средних лет из-за прилавка подмигнул Эмиэлю, который улыбнулся и вежливо кивнул в ответ подзывавшему.
Но он здесь не за празднеством. Он здесь для того, чтобы помочь тому, кто пропускает этот праздник – девушке по имени Мальва, которую сразила непонятная хворь. Никто из врачевателей не знал, при какой болезни у человека выступает кровавый пот, слепнут глаза и теряется дар речи. Он, в целом, тоже не знал, но мог предположить, в чём дело.
Эмиэль уже видел такие симптомы – и в первый раз у него не получилось вылечить пациента. Ни олеандр, ни чистотел, ни симптоматическое лечение. Ни даже корень валерианы. В тот первый раз самым гуманным было дать настойку, которая даст измучившемуся безболезненно заснуть вечным сном.
Но в этот раз он приложит все усилия и все способы, чтобы предотвратить гибель пациента – даже если в ход пойдут лекарства, которые не одобряют другие лекари. Деревенские всё равно не знают, чем именно лечит странствующий лекарь, а потому доверяли только местным слухам, что этот бледный тип вылечил уже ни одну болезнь, поговаривают, даже роды принимал. Молва о нем ходила разная, и Эмиэль старался поддерживать о себе как можно лучшую репутацию.
Дом пациентки сильно выделялся из маленьких ветхих хат деревни: двухэтажный, крепкий, с клумбами редких цветов, с резными окнами и крепкими дверями. Только вот цветы завяли, а окна заколочены неаккуратными деревяшками. Ещё один симптом: у пациентки уже появилась светобоязнь. Как иронично, что зрение она потеряла, а света боится всё так же.
Он постучался в двери и за ними раздались шаги
– Иду-иду, – он слышит, как отпираются засовы, а в дверном проеме появляется юное девичье лицо, не старше двадцати лет на вид, – О, мы вас уже заждались.
Он заходит в услужливо открытую дверь, а ему сразу же в руки дают зажженную свечу – он чуть было не отшатнулся от неожиданности.
– Идите за мной, Мальве всё хуже и хуже, – и девушка быстрым шагом поднимается на второй этаж, показывая, куда идти.
– В прошлый мой визит спальня находилась на первом этаже, – замечает Эмиэль, держась за перила на узкой лестнице.
– Да, была… Мальва начала по ночам…как же это называется… сноходить, вот! А дверь запирается у нас только в верхней комнате, а потому пришлось её переложить – это чтобы она на улицу в ночи не вышла, – перед ним снова открывают дверь и кивают в сторону кровати, стоящей по середине комнаты.
На ней, под тремя покрывалами, лежала худая белая девушка с впалыми щеками, с закрытыми глазами и побелевшими волосами. Рядом с кроватью было два стула и тумбочка, полная склянок и трав. Эмиэль поставил свечу на один стул, а на другой сел сам, попросив прощения у присутствующих за это.
– Вы её чем-то лечили до моего прихода? Давали моё лекарство? – на тумбочке он мог распознать цветки лапчатки белой, отвар из липы мелколистной и растолчённое корневище аира.
– Да, наша сестра кое-что знает в целительстве, и мы пытаемся Мальву вылечить сами, но ничего не помогает… Даже ваше лекарство не помогло, – девушка нервно поправила своё серое платье, – Альса говорит, что ей нужно будет уехать на пару дней, чтобы добыть то, что поможет Мальве, но, честно говоря, я не уверена, что у неё получится.
Эмиэль трогает лоб пациентки, проверяет пульс и наличие на руках каких-либо пятен, проверяет реакцию зрачка на свет – девушка находится в настолько глубоком сне, что не реагирует на производимые с ней действия. Он, конечно, делал всё то же самое и в первый раз, когда пришел по просьбе Сильвы, но надеялся, что проявятся какие-либо ещё симптомы, по которым можно было бы поставить точный диагноз.
На первом этаже раздается грохот и женский крик "Я в порядке!", после чего слышатся торопливые шаги по лестнице. Дверь в комнату распахивается и в неё влетает женщина в огромной желтой шляпе, под которую собраны волосы, длинном платье в тон, с охапкой трав в руках и сумкой с баночками через плечо. Если бы не женская одежда, то он бы подумал, что перед ним мужчина – настолько были широки плечи женщины и настолько мужественным было её лицо.
Взгляд девушки приковывается к Эмиэлю, глаза расширяются то ли в ужасе, то ли в каком-то узнавании. Но это мгновение было настолько недолгим, что, кажется, никто, кроме Эмиэля, и не заметил, как замешкалась появившаяся.
– Альса, это лекарь Эмиэль Йемлих, он пришел второй раз проверить Мальву. Помнишь, он раньше приходил, и мы