Прогулка в неизвестность. Дмитрий Александрович Докучаев
свою зарплату. По хищным глазам санитара стало понятно, что так просто из этого адского логова Краснову не выбраться…
В следующий час Макс осознал, что доктор Ян взаправду мечтает его вылечить. На пациента собрали серьезное досье, в котором в мельчайших подробностях фигурировали события кошмарного сна. У Макса уточнили всего пару деталей, касающихся ощущений от попадания пули в затылок (зачем им это надо было знать?), а потом отправили на МРТ головного мозга, несмотря на имевшиеся в деле снимки трехмесячной давности. Несомненно, все эти материалы Ольга тайком передала отцу, а уже он, скотина, позаботился, чтобы документы оказались в жилистых лапах Яна Леонидовича.
Макс не сопротивлялся, а лишь тщетно думал о побеге из этого жуткого места. Пока он только догадывался, что территория спецблока особо не охраняется, а значит, скоро он отыщет выход на свободу и направится прямиком в полицию, чтобы подать заявление о похищении, обвинив в этом Воронова. И тогда у сумасшедшего тестя точно не возникнет повторных идей о принудительном лечении Макса.
6
Уже под вечер, вернувшись в палату, Макс осознал, что силы его окончательно покидают. Ему даже не хотелось спать – он желал лишь забиться в дальний уголок и принять позу эмбриона. Впрочем, даже этого ему не позволили. Макса увели в специальный кабинет, где уложили на кушетку и подключили к многочисленным датчикам. На голову заботливо надели мудреную шапочку, да так, что Краснов теперь напоминал Гагарина в тысяча девятьсот шестьдесят первом году. На его вопросы о происходящем два врача дружно отмахнулись, мол, все потом…
Наконец ему услужливо объяснили, что на ближайшую ночь его мозг подключат к аппарату ЭЭГ, тем самым определив, какая именно часть главного органа повреждена.
– А потом что? – усмехнулся Макс. – Вырежете ее ножом и скормите бешеным псам?
По серьезному выражению лица докторов Краснов понял, что этот вариант, вообще-то говоря, не исключен…
В его руку воткнули катетер, подключив к капельнице с какой-то розоватой жидкостью. Разливаясь по телу, она приносила Максу легкость и эйфорию. Он закрыл глаза всего на секунду, как ему показалось, и после того, как открыл их… вновь увидел грязную хижину с обросшим арабом внутри. За окном, как обычно, стояла жара, а приступы боли и мигрени мгновенно начали атаковать его изможденный организм.
Макс знал, что будет дальше, – знал вплоть до мельчайших деталей. Сейчас бородач начнет угрожать ему ножом, а потом, чуть позже, пристрелит, как собаку.
– Вставай, сволочь! – сказал араб, перерезая толстую веревку на ногах. – Сейчас тобой займется Халиб!
Все будет как обычно: километр боли, затем побег и финальный выстрел в затылок.
Макс вышел во двор лагеря, вновь ощутив накатившую боль к требующей опоры лодыжке, и получил награду в виде ножки стола. Преодолевая шаг за шагом, метр за метром, он увидел расщелину в заборе, задумался о том, с какой стороны она была проделана, и вновь решил бежать. Все