Кредо викканки. Месть и пламя. Мара Вульф
бы защитить Эстеру, оказались напрасны. Моя дочь попала в лапы королевы. Семиконечная звезда болезненно пылала на моей коже, а поле зрения сузилось до одной-единственной маленькой фигурки. Мне хотелось вырвать ее у Селесты и увести прочь. Но именно этого она и ждала. Моя магия ударила по барьеру, которым королева окружила себя и мою дочь. Селеста удовлетворенно улыбнулась. А был ли у меня вообще когда-либо хоть один шанс против них?
Эстера у них. Николая больше нет. Нексор захватил его душу, занял его тело и обманул всех нас. Он обманул меня… а я не засомневалась ни на секунду. Внезапно в голове у меня вспыхнуло пламя, затмив собой все на свете, и сцена, которую мы только что видели в небе, вновь ожила в моем сознании.
Королева Эстера стояла на коленях на каменном полу перед терновым троном и душераздирающе рыдала, держа на коленях мертвое тело Нексора. Рядом с ней лежала опрокинутая чаша из-под яда, который выпил ее муж. Она целовала его в лоб, гладила бледные щеки и нежно касалась его губ. Картина в фойе Караймана не передавала его красоты. Лицо мужчины в ее объятиях принадлежало ангелу. Ангелу с серебристо-серыми глазами, которые даже после смерти сияли, как луна в грозовую ночь, с упрямой линией рта, созданного для поцелуев, с высокими скулами и волосами, словно сотканными из солнечного света.
– Прости меня, – шептала она снова и снова. – Пожалуйста, прости меня.
По ее впалым щекам и потрескавшимся губам бежали слезы. У нее едва хватало сил прижимать его голову к своей груди, и все же она не могла его отпустить. Ей отчаянно хотелось вечно держать его в своих объятиях и оплакивать то, что они потеряли. Внутри меня что-то оборвалось, когда я наконец поняла: женщина, которую я видела стоящей на коленях и плачущей, – это я. Или когда-то была я. У нас с королевой Эстерой одна и та же душа. Мы с ней – одно целое, нас разделяло лишь время. Однажды я была ею и правила ведьмами, любила Нексора со всей пылкостью, на которую только способна любовь, а потом убила. Как же я могла его не узнать? На губах колдуна играла улыбка, пока он считывал каждую мысль с моего лица. Улыбка чужая и одновременно знакомая. Я знала этого мужчину. Знала его на протяжении многих веков. Я любила его, ненавидела, желала и проклинала. Покачнувшись, я вытянула руку в поисках какой угодно опоры. Прохладные пальцы скользнули между моими.
– Теперь все будет хорошо, – послышался успокаивающий голос Николая. – Дыши. Ты должна дышать.
Нет, это не Николай, это уже не он. Это Нексор пытался меня успокоить. И вновь меня захлестнули обрывки воспоминаний, а бороться с ними не было сил.
Я безмолвно проклинала Великую Богиню за ту участь, которую она уготовила мне и Нексору, и молила ее вернуть его мне. Кто-то опустился на колени позади меня и положил руку мне на плечо.
– Позволь мне его забрать.
Я узнала голос, но не видела лица, потому что не отрывала глаз от лица Нексора, который после смерти выглядел таким умиротворенным, каким не был уже очень давно. Мысль о том, что он меня потеряет, за последние несколько месяцев ожесточила его черты и пропитала горечью. Но сейчас он снова выглядел как молодой человек, в которого я когда-то влюбилась.
– Еще мгновение, – шептала я. – Оставь его мне всего на одно мгновение.
Глаза обожгли слезы, потому что отчаяние, которое я тогда испытывала, до сих пор бушевало в моей груди и терзало ее даже после всех жизней, которые прожила моя душа в промежутках между ними. Эта бездонная печаль касалась каждого уголка. Я не желала видеть все это и не желала вспоминать. Бесчисленное количество жизней я старалась забыть о том, что сделала с ним. Однако воспоминания не удавалось остановить. Они обрушились на меня, как безжалостный водопад. Я убила его, будучи женщиной, которой он безоговорочно доверял.
Я снова поцеловала Нексора, желая, чтобы у меня остался еще яд, чтобы выпить самой, но он осушил чашу до последней капли. Потому что я была единственным человеком в Ардяле, да и во всем мире, который, по его мнению, никогда не причинил бы ему вреда. Как же сильно он ошибался. Как, должно быть, разочаровался во мне.
– Если мы когда-нибудь встретимся снова, – прошептала я, – надеюсь, ты простишь меня. Я не вынесу твоей ненависти.
Одним мягким движением я закрыла ему глаза, прежде чем приступ кашля сотряс мое ослабевшее тело, а затем вокруг стало темно. Единственное, что я еще успела почувствовать, – это как кто-то сел позади и обнял меня.
Моя магия взметнулась и вернула меня в настоящее. Я судорожно выдохнула, радуясь, что подо мной не подкосились колени, а затем вырвала свои пальцы из ладони Николая… нет, Нексора. Сердце горело огнем. Как вековая рана может так сильно болеть? Как это возможно? Почему именно в моем смертном, уязвимом теле поселилась душа великой королевы?
– Это семиконечная звезда, верно? – спросила я его дрожащим голосом, когда вернула себе самообладание. – Она меня выдала.
Знакомые, но столь же чужие серебряные глаза Нексора пристально посмотрели на меня, а потом он кивнул:
– Каждый раз. – Колдун скривил губы в извиняющейся улыбке.
Серьезно?
– Ты