Новая жизнь.
рынку кадий Стамбула Кызылай Кайя.
Кареглазый с длиной густой и седой бородой крайне высокого роста. Брови опущены вниз, а губы поджаты, словно он кусает их от боли. Волосы были не менее седые, чем борода при этом ухожены и уложены словно воском. Голос спокойный и серьёзный, но при этом такой добрый такой приятный, что ушам приятно слушать этот голос. На вид лет – девяносто.
Одет в коричневый кафтан на голове белый тюрбан, а на ногах бежевые башмаки.
Через плечо кафтана на резинке был одет дробовик, заряженный семью патронами.
Идёт по рынку и рассуждает, философствует, размышляет кадий:
– жизнь прожить, не поле перейти, хотя и поле перейти тоже великое достижение я много пережил и прошёл.
Много в жизни пришлось повидать и со многим столкнуться.
Мой сын окончил, школу в восемнадцать лет ох мы тогда с ним и его мамой моей женой это отмечали, это достижение великое достижение окончить школу не все это понимают.
Потом он два года, отдыхал, никуда не поступал и проводил время с нами какой молодец так и надо горжусь им, что такого правильного сына воспитал.
Потом он поступил в университет, и начал там учиться какой молодец, очень рад за него это радость мы тоже тогда это отмечали всей семьёй.
Окончив, его он сразу решил начать работать, а я ему говорю:
– сынок отдохни год другой, потом поработаешь, ты отучился, а это большой труд, великое достижение то, что ты учился, а он:
– Я бы с радостью папа, но и поработать хочется.
Я тогда подумал:– да какой же молодец, какого я сына воспитал, горжусь им и сказал ему: – хорошо сынок работай только отдыхать, не забывай.
Когда он нашёл, первую работу я его поздравил, с этим и был очень рад за него ведь это достижение то, что он нашёл её и начал работать.
Потом он уволился и нашёл другую работу.
Я тоже тогда радовался за него и сказал ему:– не переживай сынок о том, что увольняешься и ищешь другую работу это нормально так и надо не надо терпеть только методом проб и ошибок ты найдёшь свою работу и своё призвание в жизни и вообще.
Он сменил шестнадцать мест, перед тем как найти своё место.
И на протяжении всего этого времени мы с мамой были с ним и радовались за него, как за себя и говорили: да достижение то, что он работает.
Сейчас он работает врачом хирургом великое достижение то, что он работает, огромный молодец горжусь им.
Женой я своей горжусь не меньше чем сыном она у меня вообще молодец. Она у меня ткачиха.
Мой сын любит читать книги.
Начал читать в двадцать пять лет и по сей день что-то читает.
Читает по году одну книгу.
Бывает, читает три книги за год.
А бывает, одну книгу читает несколько лет.
Великое достижение, что он хоть что-то читает, да и главное, чтобы ему нравилось.
Я ему, бывало, приносил книги, он меня благодарил и сейчас бывает, приношу, тоже меня благодарит.
Он у меня благодарный весь в отца.
Да всё, же какого сына я воспитал, какого сына просто папина и мамина гордость.
А я. А что я? Я кадий Стамбула Кызылай Кайя кадий при трёх султанах.
Кадий, который помог очень многим людям.
Кадий, который помог трём султанам.
Кадий, который раздал, десять миллионов акче и тем самым помог двухсот беднякам, трёхста детям и четырёх ста семьям.
Единственный кадий кому султаны давали доступ к казне и деньгам государства.
При мне султаны оставляли дворец во время похода на своих жён, наложниц, рабынь и Шехзаде.
Был Султан, который взял свою Валиде в поход.
Было такое, что и жён они брали воевать вместе с собой и рабынь с наложницами тоже.
Кадий, который дочиста обчистил казну одного султана, обворовал жену, наложниц, рабынь и как-то даже с государственной казны украл, деньги в размере десяти миллионов акче часть суммы послал в Эдирне бунтовщикам, часть отдал своей семье, а другую часть сжёг.
Я тот кадий, который организовал покушение на жену султана из-за того что она нелестно отозвалась обо мне и моей жене сказав то что я недостойный кадий и должен быть лишён этой должности, а моя жена вообще гуляющая, так как ходит по борделям и спит там со всеми.
Естественно как вы понимаете это неправда.
Жену не убили, а султан, узнав, об этом похвалил меня, сказав:
– всё правильно Кызылай никто не смеет нелестно отзываться о тебе и твоей жене только обо мне, моих поданных моих детях, моей жене, моих слугах можно, да и ты стоишь выше меня. Я усмирю, свою жену поставлю на место и опущу её, по полной программе, ниже плинтуса, чтобы она знала своё место.
Вообще за это надо было не покушение организовывать, а надо было лишь дать ей леща хорошего леща.
Но в силу твоего характера и должности я тебя