Измена. За гранью доверия. Лана Полякова
одного из цехов давно закрытого московского завода. Он простой и прямой мужик, рабочая косточка, своим трудом поднялся и выучился. И всегда, если присутствовал при подобном критиканстве, быстро осаживал жену, гаркая, что не с её умишком судить. Вот и сейчас прозвучало его коронное: – Иди, борщ вари, женщина!
А стоило Вере Анатольевне начать говорить об интеллектуальном, или, к примеру, сравнивать, как она часто делала, жизнь раньше и теперь, то он обязательно попрекал её незаконченным образованием в товароведческом техникуме. И хохотал при этом очень уничижительно.
Вера Анатольевна с мужем никогда не спорила. Закатывала глаза и делала страдальческое лицо. Она просто подливала мужу спиртное, чтобы он скорее уснул и не мешал ей.
Дивные отношения. Да.
Но всё рано или поздно заканчивается. И моя пытка семейным застольем, пародией на единство и традицию, тоже подходила к концу.
Поплыл по дому тяжёлый мерный бой древних часов, усиленный сигналом телевизора, он заполнял, кажется, каждый уголок загородного дома, затерянного в снегах.
Я зажмурилась, представляя про себя почему-то старинную стеклянную балерину на прищепке, изящно парящую на одной ноге над лапой ели. Игрушку моего детства. Пытаясь пробудить в себе счастье Нового года, я цеплялась за тёплые воспоминания. За надежду.
Пусть этот год будет лучше предыдущего!
Что-то шевельнулось было в душе, расправило тонкие крылышки стрекозки-мечты, но куранты ударили в двенадцатый раз, и в мой бокал прилетел бок чужого стекла. Спугнув каплю времени.
Муж, притронувшись краешком, пробудил тонкий звон спящего стекла. Я перевела взгляд на его лицо, вглядываясь. А он подмигнул мне и произнёс:
– С новым счастьем, любимая!
Его голос его был выверен и чарующе низок. Бархатист. Ровно настолько, чтобы продемонстрировать свои намерения окружающим? Или мне мнится всякое?.. Мы выпили шампанское, и Влад поцеловал меня.
По-взрослому. Крепко прижимая к сильному телу. Вплетаясь языком. Сползая руками с моей талии уже абсолютно непристойно.
Эта нарочитая, неуместная и вымученная сексуальность, чуждая нам публичность стеганула по моим нервам. Как электрическим током.
Я затрепыхалась в его руках, отталкивая.
Муж остановился и отпустил неохотно. Как хищник добычу. Оскалился в улыбке, сверля меня взглядом, тихо произнёс:
– С Новым годом, дорогие родственники, нового вам всего, но нам пора откланяться! У нас есть очень важные дела!
И, крепко вцепившись в ладонь, потащил меня из гостиной, с недвусмысленной целью. Нарочито. Откровенно. Демонстративно.
Будто доказывая кому-то.
Мы быстро пересекли холл и с топотом стали подниматься по лестнице. Сделав пару шагов, муж повернулся ко мне и, навалившись, прижимая к стене, провёл с нажимом по моим рёбрам на боку. Я взвизгнула тоненько, а он засмеялся в голос, запрокидывая голову. И шепнул мне в ухо, приподнимая мелкие волосики и порождая мурашек:
– Пойдём!
Было странное впечатление,