Я буду летать. Екатерина Боброва
вовсе ушел за каким-то инструментом. Так что ей ничего не оставалось, как вставить трубу в соединитель и держать, пока прикручивали правый фланг. Фиксировать одновременно не получалось – гибкую трубу и так вело от остаточного давления, она просто не встала бы плотно везде, если начать прикручивать оба конца разом. Это называлось менять «на живую», встраивая в действующую систему. Опасная вещь. Мастер точно сошел с ума, устроив им подобный тест.
Воздух в зале стал липким, тяжелым, и девушка прокляла наставника, решившего повысить ставки и добавить достоверности. Воздух в зале потихоньку откачивали, точно они и вправду теряли кислород.
Она постаралась дышать реже, экономя то, что осталось. Парни рядом работали в мокрых спецовках, да и у нее пот тек по спине.
Труба вдруг запрыгала в руках, точно живая, в лицо ударила струя пара.
– Прорыв системы охлаждения! – раздался истошный вопль.
– Всем держать! – заорал Макс. – Не дадим кислород – подохнем.
Не подохнем, конечно, – Софи вцепилась в извивающийся, точно змея, гибкий шланг, – но баллов никто не получит, еще и вычтут.
Она плюнула на правила, зубами стянула одну перчатку, вторую. В полумраке авось мастер не заметит, что она нарушила технику безопасности.
Пальцы сжались на гладкой поверхности, и Софи сразу почувствовала себя уверенней.
– Пошло давление!
Новая напасть. Труба под пальцами начала ощутимо нагреваться.
– Серый переключай на резерв. Надо снизить температуру. Парни, держим. Чуть-чуть осталось!
Софи сцепила зубы. Кожу пекло, пальцы ныли от напряжения, воздуха категорически не хватало, кружилась голова, в легких горело.
– Все, мы близко! Отпускай, я перехвачу, – прозвучало властное над ухом.
Софи вздрогнула и попыталась разжать сведенные от напряжения пальцы.
– Не могу, – просипела она.
Макс придвинулся, заглянул через плечо.
– Твою же… Черт. Не дергайся.
На ее ладони сверху легли широкие, мужские. Надавили, заставляя разжать пальцы.
– Федор, какого ты оставил ей самый сложный участок? Жить надоело?
За спиной что-то невнятно пробурчали.
– Сильно обожгла? – уточнил Макс.
Софи пожала плечами. Во рту было так сухо, что слова застревали в горле.
– Я тебе вечером мазь принесу и таблетки. Справишься?
Его дыхание раздражающе касалось шеи, рыжий был слишком близко, и эта близость вызывала злость.
Софи откашлялась, злость придала сил. Ответ вышел едким:
– Справлюсь, не бойся. В медпункт не пойду.
И она, морщась, натянула перчатки. Вынырнула из-под рыжего, оставив его фиксировать последний остаток трубы. А потом зажмурилась от ярко полыхнувшего света и сразу пошел живительный кислород, от которого приятно закружилась голова. Они успели.
– Пять минут до срока, – мастер шагнул в зал, – я впечатлен. Молодцы.
Софи подавила желание спрятать обожженные ладони за спину.
– На