Ремора. Валерий Горшков
какие, братан, – объяснил Милош своё удивление. – Древний формат, считай, почти реликтовое излучение13…
Учёные посмеялись шутке. Инженер JPL некоторое время продолжал вводить какие-то команды на клавиатуре, похмыкивая под нос на манер Киршнера.
– Да блин, чё ты там делаешь? – вдруг спросил он у Динеша. – На хрен тебе эти старые записи?
– Они не старые, – ответил Динеш. – Я получаю этот сигнал прямо сейчас, и его источник движется в нашу сторону со скоростью в шестьдесят одну с половиной тысячу…
– Ой, хорош, а… – цокнул языком одногруппник астронома.
– Милош, что это за аппарат? – повторил вопрос Тхакур.
– Да это с первого «Вояджера» телеметрия, – ответил тот. – Так чё у тебя там на самом деле?.. Малыш Ди?.. Эу?.. Ты до сих пор там коматозы ловишь?.. Приём, пространный Ди…
Но Динеш уже не слушал. Спускаясь в основной зал к продолжавшей отображать новые данные видеостене, он пытался осознать происходящее. Аппарат «Вояджер-1»14, корректная связь с которым внезапно прервалась в конце 2023 года и сменилась цифровой бессмыслицей из хаотичных данных, вдруг не просто возобновил передачу связной телеметрии. Он возвращался. И меньше чем за год почти проделал в обратном направлении тот же путь, на который у него ушло сорок шесть лет.
Входная дверь нижнего яруса центра управления с шумом распахнулась, и внутрь ввалился перепуганный доктор Гонсалес. По вспотевшему и раскрасневшемуся от напряжения лицу астрофизика, явившегося за пару часов до официального начала своего рабочего дня, Динеш понял, что не видать ему в ближайшее время никакого перевода, потому что возвращение «Вояджера» – далеко не единственная и, скорее всего, не самая пугающая своей таинственностью новость этого едва начавшегося утра. Утра, которое перевернуло всё.
Поток нейтрино
18 ноября 2024 года, 21:13
Токио, Япония
Из-за хитроумно выставленного света почти не было видно зала. Софиты били из-под потолка под таким углом, что для Зои пришедшие на презентацию выглядели полурастворившимися во мраке малоподвижными силуэтами. Только лишь красные индикаторы работы их параллельных аудиопереводчиков светились над креслами. Она поправила на правом запястье забарахливший, наверное, умный браслет, одновременно желая почувствовать снова его вибрацию и страшась её. Молчание уже начало затягиваться и дальше было бы неприличным.
Прокрутив в голове уже произнесённые тезисы о том, что у элементарных частиц нет ни формы, ни размеров, да и сами они – не объекты, а колебания в полях, девушка списала отвлекшие её ощущения на усталость от длительного перелёта и продолжила.
– Иными словами, Стандартную модель15 можно назвать ДНК нашей Вселенной, – заговорила она. – Всё, что нас окружает, включая нас самих, запахи, вкусы, свет, температуру и даже наши мысли, состоит из элементов этой модели, как спирали ДНК состоят из нуклеотидов.
Зои надавила на кликер, выводя новый слайд на экран за своей спиной. Обозначенный линиями на белом фоне
Реликтовое излучение – регистрируемое излучение света, возникшего от первичной плазмы Вселенной. С помощью реликтового излучения доказывают теорию Большого взрыва.
«Вояджер-1» – американский космический зонд, запущенный в 1977 году для исследования Солнечной системы (в частности – Юпитера и Сатурна), после чего направленный за её пределы. Самый быстроудаляющийся от Солнца космический корабль. Имеет на борту футляр с золотой пластиной, на которой записаны координаты расположения Земли, информация о человечестве, изображения и звуки.
Стандартная модель – физическая теория, описывающая электромагнитное, слабое и сильное взаимодействия всех элементарных частиц. Всего в ней 17 частиц: 6 парных кварков «верхний – нижний», «очарованный – странный» и «истинный – прелестный»; 6 лептонов: электрон, мюон, тау, электронное нейтрино, мюонное нейтрино, тау нейтрино; 4 бозона: глюон, фотон, z-бозон и w-бозон; отдельно выделяют бозон Хиггса.