Вживление. Мария Назаркина
ом, что в момент процедуры они испытывали умиротворение, легкость во всем теле, невероятное спокойствие. Кто-то из них встречался со своими умершими родственниками, кто-то – наслаждался солнечным днем на зеленом лугу. Были и те, кто видел пресловутый свет, который приведет к встрече с Богом, если двигаться в его направлении. Каждый описывал ощущения во время наркоза по-своему. Нашему герою не удалось попасть ни на цветущий луг, ни увидеться с почившим родственником. Его поглотила пустота. Хотя, может быть, так на самом деле чувствуется настоящее умиротворение. Место, где нет времени, пространства, чувств, света и тьмы.
А потом его словно потянуло наверх, как будто он тонул, но его спасли. Сквозь веки был виден свет. Доносились голоса, но кому они принадлежали и что говорили их носители – было не разобрать.
Тело постепенно “включалось”. И вот уже наш герой ощутил сильнейшую жажду. Он с большим трудом сомкнул и разомкнул челюсти. Этого хватило, чтобы оценить свое состояние. Он понял, что встать и пойти куда-то в поисках воды не представляется возможным. Поэтому он сделал то, на что сейчас был способен его организм. Он прохрипел “Аааа”. Наш герой не подозревал, что все это время на него смотрели двое. Молодая медсестра 25-27 лет с темно-каштановыми волосами, собранными в тугой пучок. Она внимательно осматривала пациента и поняла, что он начинает приходить в себя еще до того, как он смог прохрипеть.
– Он приходит в себя! – негромко, но с явной радостью и ноткой облегчения произнесла медсестра.
Напротив нее, по другую сторону кровати стоял врач. На вид ему было лет 60, но фактически всего 53. Он изучал медицинскую карту героя, нахмурив густые брови с проседью.
– Да, – подвел итог доктор. Он закрыл медицинскую карту и обратил взор на своего пациента.
Перед ним лежал высокий молодой мужчина. Рост 187 см, вес 79 кг. Выглядел не младше и не старше своих 29 лет. Скуластый, широкоплечий, с длинными изящными пальцами на руках. Бинты на голове скрывали светлые волосы. Абсолютно здоровый, но выглядящий болезненно в данный момент из-за наркоза и перенесенной операции.
– Ить, – слабо и шепотом произнес герой.
– Что? – переспросила медсестра.
– Пить, – собрав все силы, проговорил пациент.
Медсестра взяла небольшую губку и смочила ее в воде из графина, который стоял на тумбе рядом с кроватью. Она аккуратно увлажнила губы пациента и выдавила несколько капель в рот нашего героя.
Герой почувствовал живительную влагу во рту и стал причмокивать.
– Немного погодя я дам вам попить. Нужно чуть-чуть потерпеть.
Герой протяжно выдохнул. Говорить не было сил, кивнуть он тоже пока не мог. Все, что оставалось делать – подчиниться женскому голосу.
Вместе с ощущением жажды стали просыпаться и другие. Например, странная боль в голове. Как будто в левую часть черепа воткнули иголку, и болело только там. Такого раньше не было. В остальном же тело ничем больше не удивляло. Руки и ноги на месте, но пошевелить ими пока не было сил. Герой продолжил лежать с закрытыми глазами.
– Я не вижу никаких осложнений, – произнес доктор, еще раз окинув взглядом своего пациента. – Пойдем.
Они с медсестрой вышли из палаты и закрыли дверь. В больничном коридоре они были совершенно одни. Это не удивительно, в элитном медицинском центре почти никогда не происходит ничего из ряда вон в такое время. А время приближалось к трем часам ночи. И самым важным событием этого медцентра за последнее время был выход из наркоза этого пациента. А может быть, это было самое важное событие за всю историю медицины.
– Честно говоря, я боялся, что он не переживет эту операцию, – произнес доктор, будто исповедовался священнику.
– Да, мне тоже было страшно, – ответила на исповедь медсестра.
– Зайди к нему попозже, дай воды и сделай все необходимые процедуры,– раздал поручения доктор. – А мне сейчас нужно сделать пометки в его карте.
Молодая женщина приняла поручения и направилась в сестринское крыло, чтобы приготовить все необходимое. Доктор же направился к себе в кабинет.
В кабинете все было так, как он оставил полтора часа назад. Просторный кабинет освещала только настольная лампа. Панорамные окна не были зашторены, и открывали вид на подсвеченную ночными огнями столицу. На письменном столе лежали кипы бумаг.
Доктор сел в свое дорогое эргономичное кресло, и хотел заполнить все показатели в журнал той необычной процедуры, которой подвергся наш герой. Но, наконец-то, эмоции взяли верх. Доктор отложил ручку и журнал, встал и подошел к книжному шкафу. Открыл нижнюю дверцу и достал то, что полагается в момент триумфа – коньяк 50-ти летней выдержки Шато де Монтифо. Доктор также достал бокал из того же шкафа и наполнил его напитком медного цвета, который искрился при свете настольной лампы.
Доктор подошел с бокалом к окну и сделал глоток. От волнения он даже не почувствовал пряного вкуса напитка. Доктор много раз представлял себе этот момент. Но сейчас в его крови еще бушевал адреналин, и только начал потихоньку отступать. Доктор сделал еще один