Своя земля. Лин Петрова
отхлебнул горячего чая.
–Уважил,– наконец сказал он.
–Чем богаты.
Мне было как-то неловко заводить с ним разговоры. Ну, о чем можно разговаривать с незнакомым человеком?
–Воду где берешь?– Митрич кивнул головой на пластмассовые бутылки, стоявшие вдоль стены.
–Купил по дороге.
–А ну вставай. Вставай, говорю.
Не понимая, что собственно говоря, происходит, но встал.
–В углу видишь половик? Откидывай. Ага. Берись за веревку и тяни. Тяни, говорю. Ну, вот тебе и колодец. Чего глядишь? Бери ведро да тяни воду.
Я с удивлением смотрел на старика, а потом вытянул ведро кристально чистой воды. Хлебнул. Вода была настолько холодной, что зубы заломило. Посмотрел на Митрича. Тот с довольным лицом допивал чай, тихо посмеиваясь.
–А откуда…
–Знаю откудова? Так я сам и вырыл колодец. Николаевна сама просила придумать, вот я и придумал. Да ты садись, чай еще накипяти, а я пока расскажу. Ага. Когда Татьяна Николаевна сюда поселилась, поначалу сторонилась нас. Городская, понимаешь! И мы же на неё немного презрительно. Ну а чего она?! А деваться- то некуда, если случается чего, кто первый подмогнёт? То-то же.
–Погодите, Егор Дмитриевич. То есть Николаевна эта самая не всю жизнь здесь прожила?
Тот махнул рукой.
–Не. Видно заранее узнала в правлении, там и дали ей этот участок. Он пустовал давно. Она и въехала с чумоданами, да на большой машине. Как уж она тут одна выживала, не знаем, пока Клавдия тревогу не забила. Клавдия ей молоко поставляла, вот и посетовала, что Татьяну Николаевну пятый день не видать. Уехала мол, не предупредив. Мария то и вскинулась, баба Маша которая. Пошли, говорит, Митрич, проверим дом. Мы собрались гурьбой да пошли. Кто помоложе во двор через забор перелез, да через окно в дом пробрался. А там Николаевна, на чём душа держится. Неотложку вызвали и в больницу определили. Потом- то уж Мария ей мозги вставила, так ругалась на неё, так ругалась. А сама ложку бульона куриного ко рту ей подносит. Кто яиц свойских принесет, кто зелень. Так выходили её и подружились. Уж она отплатила нам как смогла. Видел дома барские в конце деревни?
Я кивнул. Действительно видел.
–Слушай. Мы ведь как жили? Колхоз землю давал, мы и жили. У меня вот и дед, и отец, теперь и я вот живу. И казалось бы ничего не обычного. Но….– он поднял вверх указательный палец,– Оказывается Николаевна что сделала…. Участок этот она официально оформила. Вот лично мне это ничего не говорит, вот ничегошечки! Живём себе и живём. Так Николаевна заставила и нас документы оформить. Мы отнекивались, ну для чего нам эти бумаги, мы то и так здесь веками живём. Так ведь?
И не дожидаясь от меня ответа, утвердительно кивнул и продолжил.
–Да и не понимаем ничего в этих бумагах. Я и подавно, у меня жена этим занималась. Я рукой и махнул. Но она твёрдость проявила, меня чуть ли не за руку отвела куда надобно. После долгих мытарств получил я бумагу. Получил да и получил, больше для того, чтобы Николаевна успокоилась. Уж больно она отблагодарить нас хотела за спасение да за помощь дальнейшую.
Он отхлебнул