Своя земля. Лин Петрова

      Я же молчал, боясь прервать его молчание. Потом он глубоко затянулся, выпустил дым и продолжил:

      –Поначалу я вроде понимал, что она говорит. Культурно так, только слова непонятные. Те отвечают ей голосами громкими. Руками начали махать для убедительности. У меня несколько раз сердце ёкало, вот честное слово. Ну, кто ж их знает, что у них на уме. А потом. Потом….– он снова затянулся.

      –Я думал, что работая в колхозе, знаю все бранные слова. Ошиба-а-а-ался! Ежели перевести сказанное ей, то она доказывала, что их, новых владельцев колхоза сильно обманули, и она этому безмерно рада. И что эти господа должны покинуть территорию далеко и надолго. Вот,– Митрич снова глубоко затянулся.

      –До чего ушлая баба оказалась, кто бы знал. Я когда понял, что мой дом и по бумаге мой и что никто не сможет меня выгнать оттуда, веришь, вот прям слезу пустил. Потом- то я ей колодец здесь и соорудил. Большой дом стал непригодным для проживания. Восстанавливать его не было ни денег, ни сил. Вот она сюда и перебралась. Поначалу справлялась, воду с того конца сада таскала, а потом сам понимаешь, и на это уже сил не было. Вот я и отплатил ей. Пусть земля ей будет пухом,– и перекрестился.

      –Вот так пришлая помогла нам. Ух, засиделся я у тебя, однако. Пойду. А завтра поутру с телегой буду здесь. Ну, бывай,– он ушёл, унося с собой запах крепкого горького табака.