Галактическая Коалиция. Часть 2. Валентин Колесников
вышла в снежную мглу улицы… Когда Аня вернулась с Димой вся в снежной слипшейся пыли на пуховом платке и на плечах пальто, Дима, глядя на маму, восхищенно воскликнул:
– Мама ты так похожа на Снегурочку деда Мороза!
– Ой, сынок, мне еще Снегурочкой не хватало побывать?
Они сняли с себя верхнюю одежду, причем Дима это делал с серьезным видом «по-взрослому» подражая мужчинам, в которых он успел уже, научится, внимательно наблюдая в телевизоре. Аня, глядя на сына, не переставала ухмыляться, замечая эту взрослость. Когда они справились с одеждой, Аня сказала:
– Сынок, иди в свою комнату, а мне надо с тетей Анной поговорить.
– Да, мама! – он послушно ушел к себе.
Анна сидела за кухонным столом и пила крепкий кофе. Ее руки дрожали, как в лихорадке. Под глазами образовались черные круги. Ей было плохо.
– Ты мне, скажи, подруга, как ты очутилась под моей дверью? – спросила ее вошедшая Аня.
– Анюта, я ничего не помню. Поверь мне. Я не помню, как пила водку. Я даже не помню, как и с кем? -всхлипывая, глотая слова, оправдывалась Собинова, как провинившаяся школьница перед классным руководителем. Шмыгая носом, Анна утирала слезы дрожащими сжатыми в кулаки руками. За спиной Ани неожиданно появился Дима. Он смотрел на Анну широко открытыми глазами:
– Тете Анне плохо?
Аня взяла сына за руку.
– Идем, идем, сыночка. Ты, почему не снял теплый комбинезон? – озадачила она Диму и увела в его комнату. Это дало немного времени обдумать ситуацию и что-то решить с незадачливой подругой, вернее с ее пагубной привычкой. Аня твердо решила поговорить и поговорить с ней серьезно о пьянстве и постараться раз и навсегда положить этому конец. Но это, же только ее, может быть очень наивное и неуверенное желание помочь подруге, а захочется Собиновой, это еще вопрос? В конечном итоге зависит только от самой Анны. И только тогда, когда она поймет свое никчемное существование и начнет бороться с этой привычкой и только так можно побороть этот недуг. Раздев сына, Аня вышла к Анне на кухню.
– А вот и ты? – встретила ее Собинова. Она по-прежнему сидела за столом, допивая кофе.
– Я хотела с тобой поговорить, – сходу взялась за дело Аня.
– О чем нам подруга говорить?
– О тебе.
– Вот еще. Опять начинаются воспитательные меры. Ты мне, что, мой Леня, что будешь воспитывать, а? – по ее побелевшему от злости лицу пошли красные пятная. Это не сулило ничего хорошего для Ани. Слова ее отлетали от несчастной Анны, как горох от стенки и только вызывали в ней необоснованную злость. Аня впервые в жизни разозлилась на нее, – Ты что, хочешь ходить по улицам, как воскресший зомби? Тебя, что ничего не интересует, кроме этой убийственной выпивки?!
– Ой, не напоминай мне о водке, меня и так тошнит? Да мне сейчас и жить то не хочется, пойми ты?
Аня в своем порыве помощи наткнулась на непробиваемую броню, обернутую вокруг Собиновой, и не дающую достучатся до ее больного состояния. И ничто не могло сдвинуть, разрушить этот кокон,