Мой любимый Василёк. Мария Олеговна Буравлёва
волны. Василиса, сидевшая на берегу под тенистым раскидистым деревом, больше не могла выносить этой картины. Ее сердце сжалось от внезапной острой боли, словно его сжала ледяная рука. Она с трудом сдерживала рвущиеся наружу слезы. Ее пальцы, судорожно сжимавшие край платья, побелели. Ей казалось, что каждый их смех, каждое прикосновение болезненным эхом отдаются в ее груди. Она резко встала и, словно раненая зверушка, едва сдерживая рыдания, бросилась прочь от берега домой.
Ваня, увлечённый Катей и весельем, даже не заметил, как Василиса исчезла. Он с наслаждением подставлял лицо брызгам прохладной воды, продолжая беззаботно барахтаться и шутить с Катей. Как будто ничего не случилось.
Василиса, прибежав домой, захлопнула за собой дверь. Она влетела в свою комнату, словно споткнувшись о порог, и упала на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Ее плечи дрожали от рыданий. Она хныкала и причитала, как маленькая девочка: «Какая же я дура! Ну зачем я пошла на этот пруд? На что я надеялась? Он совсем меня не видит, не замечает, словно я пустое место». Её подушка промокла от слёз, а в груди разливалась жгучая ноющая боль.
С того злополучного дня прошло уже несколько недель. Василиса больше не ходила на пруд, обходя его стороной, как проклятое место. От подружек она узнала, что у Вани с Катей завязались отношения. Эта новость, словно удар ножом, пронзила её сердце, оставив глубокую рану. Она и представить себе не могла, что такое мучительное чувство вообще существует. Каждое упоминание их имён, каждое случайное столкновение на улице причиняло ей физическую боль.
В один из знойных дней, когда воздух казался плотным и неподвижным, а солнце неумолимо палило землю, Василиса сидела на деревянной скамейке у своего скромного дома. Её голова была опущена, а брови сдвинуты в сосредоточенном усилии. В её ловких пальцах распускался венок из полевых васильков – ярко-синих, словно кусочки летнего неба. Она вкладывала в это занятие всю свою душу, стараясь не отвлекаться ни на жару, ни на жужжание пролетающих насекомых.
В этот момент мимо проходил Ваня – загорелый парень с растрёпанными волосами. Заметив Василису, он словно очнулся от утренней дремоты, его шаги замедлились, а затем и вовсе остановились. На его лице расцвела лёгкая, непринуждённая улыбка, которая, казалось, осветила всё вокруг.
– Привет, – сказал он бодрым голосом, – а ты тогда так незаметно убежала… Зря. Было так весело. Мы ещё долго купались, плескались и ныряли. Посмотри, какой у меня загар! – он весело засмеялся, похлопав себя по плечу, не замечая, что на лице Василисы не было и тени его радостного настроения.
– Привет, – тихо ответила Василиса, её голос звучал слегка дрожащим и неуверенным. – Мне просто нужно было домой. Я тогда ненадолго вышла прогуляться, – она старалась не смотреть на него, продолжая перебирать синие цветы.
– Понятно, – протянул Ваня, по-прежнему не обращая внимания на её печаль. – Если хочешь, приходи на пруд. Только надень купальник. На пруду купаются, а не