Тринадцатое чувство. Женя Виненко
которого он здесь оказался. Если отбросить очевидный фактор враждебности, в остальном, пылающая гневом малявка, смотрелась довольно миленько, хоть и не в его вкусе: невысокого роста, директрисе едва доходила до плеча, стройная, без особо выдающихся женственных достопримечательностей, крупные серые глаза, немного острые скулы, вздернутый маленький носик и губы чуть крупнее средних. Небрежно подобранная одежда, состоящая из хипстерских шаровар цвета хаки, футболки с принтом из научно-фантастического анимационного сериала и легкой джинсовой куртки ‒ прозрачно намекали о безразличии к чужому мнению. Девчонка единственная осмелилась прийти на работу, абсолютно наплевав на дресс-код. Дополняли образ длинные волосы, выкрашенные в цвет морской волны, и естественная красота без грамма косметики.
Дубравина, игнорируя напуганного секретаря и кучу посетителей в приемной, влетела в кабинет, не потрудившись прикрыть за собой дверь. Она пробежала мимо стула Севы, не удостоив вниманием, и, опершись ладонями на стол начальницы, истерично заорала:
‒ И как это называется, Диния Булатовна? Меня три месяца насильно держали в госпитале, заставили по приказу комиссии прорабатывать с мозгоправами «психологическую травму», чтобы что? Вернуться в агентство и в первый день узнать, что мне подсунули нового напарника?! Я требую разрешить вести дела самостоятельно!
‒ Лина, не прикидывайся дурочкой. Согласно уставу, агенты «Вертикали» взаимодействуют исключительно в паре, ‒ терпеливо напомнила Липкая. Ее лицо окрасилось багрянцем, но голос оставался размеренным. ‒ Если один погибает, второй не может приступить к обязанностям, пока не будет назначена замена.
‒ Алекс не мертв, ‒ свирепо прохрипела Дубравина, бесстрашно размахивая указательным пальцем перед носом директрисы.
‒ Идентификация обгоревших останков утверждает обратное. Ступов погиб.
‒ Лично я труп не видела!
‒ Зато тщательно изучила заключение специалистов.
‒ Где не приложено ни одной фотографии. Странная вырисовывается ситуация. Секретные агенты попадают в страшную аварию, но никто не спешит выяснять, в чем дело. Ни снимков с места происшествия, ни поиска свидетелей, никаких дополнительных экспертиз.
‒ Автокатастрофа произошла по вине водителя. Здесь не в чем разбираться.
‒ Ублюдки, вы еще и Алекса обвинили в случившемся. По-вашему, он сгорел заживо, а мне, сидящей рядом, чудесным образом повезло?
‒ Ты всегда пренебрегаешь мерами безопасности. Не пристегнулась и в день несчастного случая: вылетела в лобовое стекло. Как ни странно, безалаберность спасла тебя от огня, но не от многочисленных травм. Врачи собирали твои кости по кусочкам. Благодарила бы, что шрамов не осталось, вместо того, чтобы разыгрывать драму.
‒ Не заговаривайте мне зубы. Ступов пекся о моей безопасности больше, чем о собственной. Стоило сесть в машину, он тут же проверял ремни. Я должна была сгореть заживо вместе с ним, но стою перед вами. Твою мать, Дина, ‒ пренебрегая всеми правилами субординации, гаркнула Дубравина,