На острие жизненных принципов. Святослав Феоктистович Моисеенко
тот идеал, который мы самозабвенно придумали для себя самих.
А когда приходит время, и мы вглядываемся в не замечаемую ранее пустоту, нам становится страшно. Потому что мы теряем себя…
И то, что было когда‑то любовью, превращается в её противоположность.
Но и в этом нам хочется обвинить кого‑то другого…
***
Кто‑то меня искренне любит.
Кто‑то так же искренне ненавидит.
И те, и другие считают, что только их точка зрения единственно правильная, и только она имеет право на существование.
Не хочу никого разочаровывать.
И буду всеми силами стремиться соответствовать.
Первым – в их любви.
Вторым – в их ненависти.
Мне всего лишь хочется надеяться, что первых будет больше…
***
Все мы актёры. В той или иной степени…
С рождения и до смерти мы играем на жизненных подмостках не нами поставленные спектакли. Трагедии и мелодрамы, комедии и водевили. Профессионально срастаясь с выбранными амплуа или неприятно удивляя собственное окружение откровенным дилетантством.
Невероятно трудно даётся нам воплощение образов, связанных с благородством и порядочностью. И потрясающе легко мы отыгрываем роли подлецов и негодяев.
Но, надевая ту или иную маску, мы почему‑то забываем, что когда опустится занавес – аплодировать нам будут не только люди…
***
Люди перестали трепетно относиться к собственной честности. Держать слово стало необязательным. А обещать, не задумываясь об исполнении – теперь в порядке вещей…
Ложь, коррупция, предательство, погоня за наживой, фальш и эпатаж – основа философии современных «лидеров» и «основоположников новомодных трэндов». От политики и общества до культуры и религии.
Но почему же тогда те, кто исповедуют «религию беспринципности и порока» с остервенением требуют от других быть кристально честными и принципиально непорочными?
Один я вижу такое вопиющее несоответствие?
Или это всего лишь шалит воспалённое сознание, страдая от терзающего моё воображение когнитивного диссонанса?
***
Я мог бы сделать тебя счастливым…
Это слова обаятельной и грустной лжи, так настойчиво стремящейся быть похожей на правду…
Почему лжи?
Да потому что они никогда не произносятся без сослагательного наклонения!
И возникает вполне резонный вопрос: если мог, так что ж не сделал?!
Да потому, что и не собирался, в общем‑то…
Как легко говорить красивую ложь, укутывая её в обёртку из неслучившейся правды! И как легко сожалеть о том, чего никогда не было в твоих «благородных» планах.
Грустная ложь, в обаяние которой, со временем, верит даже тот, кто её произносит…
***
Невозможно купить того, чей Путь не зависит от материальных ценностей.
Невозможно зажечь огонь любви в сердце того, для кого чужие сердца всего лишь элемент игры, под названием Жизнь.
И невозможно