Война забытая, Война оболганная. Александр Неукропный
как строки из замечательного «Марша советских танкистов», на самом деле являются самой настоящей цитатой Сталина. Выступая на XVI съезде ВКП(б), он сказал буквально следующее: «Ни одной пяди чужой земли не хотим. Но и своей земли, ни одного вершка своей земли не отдадим никому». Это потом уже Борис Ласкин исхитрился вплести их в текст песни…
События 1939 года были ничем иным, как практическим воплощением в жизнь этого принципа Иосифа Виссарионовича, потихоньку восстанавливавшего Россию, как империю, во всей ее силе и мощи – пусть и под красным флагом. Можно не сомневаться – захапанные Варшавой земли все равно вернулись бы в состав СССР, с немцами или без них. Просто в тот момент откладывать дальше было уже невозможно – Вермахт вышел ко Львову и Брестской крепости, к которым гитлеровцы начали присматриваться вполне по-хозяйски. Оно нам было надо?
Введя тогда войска на Западную Украину и в Западную Белоруссию, СССР не просто получил под контроль территорию в 196 тысяч квадратных километров, но отодвинул свою западную границу на 200–300 километров. Вопреки утверждениям некоторых особо умных «исследователей», масштабные работы по укреплению этих новых рубежей были начаты практически немедленно – там возводились укрепленные районы глубиной по 5–15 километров. Впоследствии их протяженность планировали увеличить местами и до полусотни километров. Это к вопросу о том, что «Сталин к войне не готовился». Готовился, да еще как основательно! Единственное, с чем, увы, ошибся будущий Верховный, так это с отпущенным на подготовку временем. Впрочем, если бы не крайне странные, больше напоминающие предательство, чем обычную некомпетентность, действия некоторых высших чинов РККА в июне 1941-го, то Вермахт завяз бы в той же Белоруссии на долгие недели или месяцы, а не на считанные дни. Но это было потом… В 1939 году все делалось правильно – с точки зрения стратегических интересов Советского Союза.
Есть и еще один момент, о котором в Польше упоминать не желают категорически. Причина проста – по сути дела, у миллионов поляков есть все основания вечно благодарить Сталина за то, что 17 сентября 1939 года РККА перешла границу их страны. Речь о потомках тех, кто жил тогда на территориях, занятых Красной армией и включенных в состав СССР. Альтернативой этому было создание на тех же самых землях под патронатом Третьего рейха марионеточного «Западноукраинского государства». Во всяком случае, именно такие обещания давались представителям Организации украинских националистов (в частности, Андрею Мельнику, сменившему ликвидированного по приказу Сталина Евгения Коновальца) не только высокопоставленными чиновниками имперского МИД Германии, но и самим Вильгельмом Канарисом, под чьим чутким руководством ОУН действовало долгие годы. Собственно, Коновалец работал на Абвер года с 1922-го, а с приходом к власти нацистов эта публика лишь почувствовала новые перспективы – и недаром.
«Меморандум Канариса», в котором оговаривается использование оуновской нечисти