Заблудший. Александр Путинцев
что-то рассеянно искал в привокзальной клумбе. Наверное, большой любитель цветов.
– Сашенька, пожалуйста, не трогай его! – слезно умоляла Лена. – Ты же убьешь его! Смотри, какой он маленький и слабенький! Я люблю его!..
В ту бурную ночь, успокоившись, мы все вернулись ночевать домой, а рано утром я ушел к берегу моря и заплыл далеко-далеко, ныряя, как настоящий дельфин. Видимо, пытался смыть горечь коварства и предательства, и тем самым охладить свой неуемный пыл…
Мрачный восток еще не думал брезжить рассветом, когда я перестал рассказывать и, задумавшись, замолчал.
Алла не мешала мне, она наблюдала за космическим движением в ночном звездном небе и незаметно рассматривала меня, любовалась, наверное, моим греческим профилем. Она, видя большие мускулистые руки, представила себе, как я хватал ухажера возлюбленной и бросал в цветочную клумбу, и ей стало смешно. Но следом, оставляя неприятный осадок, появилась такая назойливая мысль, от которой Алле стало не по себе: я грустный оттого, что так сильно любил и люблю ту неизвестную и, по-видимому, очень красивую девушку, поэтому до сих пор страдаю и мучаюсь из-за той любовной потери.
Ее охватил легкий озноб, а в душу закралась необъяснимая ревность. Это чувство появилось впервые. Она привыкла, что за ней постоянно ухаживают мужчины, оказывая всевозможные знаки внимания и искренне восторгаясь ею, а этот, как она думала, бесчувственный чурбан даже не пытается что-либо предпринять, оскорбительно не замечая все ее женские достоинства и вызывая тем самым едкое возмущение самолюбия.
– Что-то прохладно стало, – неопределенно сказала Алла, прервав затянувшееся молчание.
– Пойдем назад? – неуверенно спросил я.
– Нет, мне не хочется, – чуть обиделась Алла и снова повторила еле слышно. – Мне холодно.
– Я… мне… а понял, – растерянно пробурчал я, потом молча снял с себя рубашку и осторожно накинул на открытые плечи серьезной Аллы.
Алла опустила голову, спрятав мелькнувшую улыбку. Она осторожно, с каким-то новым любопытством принялась рассматривать меня, и я чувствовал этот горячий взгляд. Мои рельефные плечи красиво вырисовывались в свете луны и отражались впечатляющей бронзой. Я это знал. Всем девушкам нравилась моя крепкая спортивная фигура.
Алла, сверкая возбужденными глазами, легким движением вынула заколку и распустила длинные пшенично-лунные волосы. Она еще не осознавала, какая борьба происходила в ее чувствах, но моя полуобнаженная фигура, похожая на древнего эллина, независимого и гордого, волновала ее девственную нетронутую природу.
– Сашенька, смотри, как таинственно выглядит ночью сосновый лес! – сказала Алла, вставая на носочки. – Слушай, а давай сходим в лес!.. А не боишься? – и она хитро заулыбалась.
– Да там виднеются чьи-то палатки! – ожил я.
– Это палаточный городок, там наездами живут туристы. И сейчас, по-моему, они пустуют. А давай проверим!
– Давай! – согласился я.
Мы, не спеша, поднялись по крутому подъему на обрывистый