Заблудший. Александр Путинцев
приблизился к двадцать третьей каюте и прислонил ухо к двери. Судя по расплывшейся в улыбке бульдожьей морде, происходящим был доволен. Подойдя к соседней каюте, он мягко открыл дверь и вошел вовнутрь. Дверь так же мягко и бесшумно закрылась за ним.
Я покинул музыкальный салон и осторожно подкрался к каюте, где только что исчез Виктор. Легонько нажал на дверь, и она поддалась. В образовавшуюся узкую щель я увидел застывшего Виктора, тот напряженно смотрелся в зеркало, висевшее на смежной стене с двадцать третьей каютой.
Решение созрело мгновенно. Проворно заскочив в каюту, я внезапно оказался около Виктора, и он даже не успел повернуть голову, как получил точный удар в сонную артерию. Каюту заполнил резкий хруст выворачиваемых шейных позвонков, и парализованное массивное тело, поддерживаемое мною, безвольно опустилось на мягкий ворсистый палас. В зеркале мелькнули какие-то тени. Я машинально напрягся и приготовился к очередному броску. Но, осмотревшись, сразу все понял. Зеркало являлось смежным окном с соседней каютой, откуда, судя по всему, ничего не было видно. Там занимались любовью.
Я переключил внимание на лежащее у ног бездыханное тело. Кроме омерзения и ненависти, ничего не было. Закрыв дверь каюты на замок, осторожно выглянул в иллюминатор. С этой стороны было спокойно, только с другого борта ближе к носу судна, где располагался бар, неслась музыка, там развлекалась публика.
Виктор весил более ста килограммов. Перевалив его тело через иллюминатор, я ловко вылез следом. Теперь, если даже кто и заметит, то посчитает, что два приятеля немного перебрали и вышли освежиться, подышать речным воздухом. Но никого не было. Погода к ночи испортилась, и прохладный ветер, усиливаясь, никого на палубу не пускал.
Взвалив бесчувственное тело на спину, я пробрался до кормы. Придерживая тушу за ноги, перегнул Виктора через ограждение. Отдышался и огляделся вокруг. Яркий луч прожектора резал ночную мглу. Кругом ни души. Только мужественный голос Николая Расторгуева, солиста «Любэ», пробиваясь через приоткрытое окно бара, восхищался морской стихией.
Я на мгновение закрыл глаза, потом решительно подтолкнул тяжелое тело, и оно, плавно переваливаясь через ограждение, плюхнулось в бурлящий мощный поток. Далеко за кормой луч прожектора нечаянно выхватил что-то, похожее на лоснящуюся спину крупного дельфина, и сразу же все исчезло, растворилось в непроглядной преступной темноте.
ГЛАВА 2. В лапах беса
Я прокрался в свою каюту и обмылся холодной водой. Еще не было и двух часов ночи. Давила какая-то пустота. Создавшийся душевный вакуум заполнялся отчаянной безысходностью. Вспомнилось крылатое выражение: в любом безвыходном положении всегда есть два выхода – застрелиться или пустить всё на самотек. Стреляться не хотелось, и я решил сходить в бар.
Хотя была глубокая ночь, все столики были заняты. Медленная приглушенная барменом музыка спокойно лилась из динамиков, вмонтированных в верхнюю часть витрины