Тавлион. Юлия Погорельцева
открытие собственного фирменного книжного магазина «Историческая книга». И вдруг, чудесным образом, на сцене появляется Юлия Анатольевна, дипломированный юрист с опытом работы в разных сферах и оказывает ценные услуги с оформлением документов в КУГИ (Комитет управления государственным имуществом СПб) и других инстанциях на помещение по адресу: Санкт-Петербург, ул. Чайковского, дом 55, а также оказывает юридические и бухгалтерские услуги, плюс сопровождение деятельности магазина на протяжении ряда лет. К всеобщему удивлению в день открытия книжного магазина на праздник приехал сам глава КУГИ Центрального района Санкт-Петербурга. При книжном магазине было создано издательство «Лира», выпустившее несколько интересных книжных изданий.
Книжный магазин организовывал презентации книг издательства «Алетейя» и встречи авторов с читателями. В частности, очень интересной, насыщенной вопросами и нестандартными ответами и весьма продолжительной по времени была встреча с знаменитым «доктором Щегловым», автором книги «Энциклопедия секса, или 1001 ночь с доктором Щегловым (Алетейя, 2002).
Закономерно, что свою первую книгу «Осознание себя» Юлия Погорельцева выпустила в издательстве «Алетейя» в 2003 году. Осознание себя продолжалось и за пределами книжных страниц: отъезд в Германию и продолжительное пребывание в Мюнхене, возвращение в родной Петербург, чтобы совершенствовать свои знания и свой поэтический язык. Позади три университета, она – юрист, экономист, психолог, но главное ее отличие – поэтический дар, обязывающий щедро делиться с окружающим миром своими открытиями, радостными и печальными, но всегда искренними и идущими от любящего сердца. Не случайно ее вторая книга, вышедшая в издательстве «Алетейя» называлась «Пишу любовью» (2024).
«Тавлион» – название новой книги имеет особый смысл, видимо, означает особенный рубеж в творчестве Юлии Погорельцевой, важный поворот в ее жизни, требующий осмысления.
Что же такое «тавлион» (tablion)? На мой взгляд, это прежде всего знак высшего отличия, наносимый в виде ромба как на ангельские ризы, например, у Архангела Михаила, на ризы Святых, изображаемых на иконах, так и на императорские одеяния, используемые в особо торжественных церемониях. Очень важно отметить, что тавлион это именно нашивка, подобно тому, как нашивка отмечает ветерана за понесенные ранения. Конечно, в сердце поэта отзывалась боль ее современниц, теряющих на фронтах СВО мужей, братьев, сыновей. Юлия Погорельцева активно участвует в патриотическом движении – лауреат конкурса «Донецк – моя любовь», финалист конкурса «Победители», лауреат международного конкурса памяти Константина Симонова. Ее следующая книга, рукопись которой уже поступила в издательство, называется «Бутылочное горлышко войны».
Нашивка за ранение – это также знак отличия свыше, знак ранения стрелой Аполлона, ревнителя высокой поэзии. Наконец, ромб тавлиона – это знак принадлежности к высокой коллегии юристов в православной Византийской империи.
Поэзия в понимании Юлии это диалог: диалог с читателем, его душой…. это пение ангелов и слово Бога. Юлия сплетает слова в тонкое золотое шитье, так рождаются её стихи – стихи как музыка отраженного ритма человеческих сердец, записанная золотой нитью на ромбе простого, но такого изящного тавлиона, это стихи, в которых есть любовь.
Игорь Савкин,
О поэтическом сборнике Юлии Погорельцевой «Тавлион»
Когда-то Александр Блок, рассуждая о назначении поэта, писал: «Поэт – сын гармонии; и ему дана какая-то роль в мировой культуре. Три дела возложены на него: во-первых – освободить звуки из родной безначальной стихии, в которой они пребывают; во-вторых – привести эти звуки в гармонию, дать им форму; в-третьих – внести эту гармонию во внешний мир».
Именно этих постулатов и придерживается талантливая питерская поэтесса Юлия Погорельцева. Она считает, что «Поэзия – безмерное начало всех порождённых истиной начал…». И трудно с ней не согласиться.
«И я крою, сшивая неумело,
Свою судьбу из тонких лоскутков,
И новый день, он утончённо белый,
И где-то в нём, на ниточке, любовь».
Вчитываясь в строки поэтического сборника Юлии «Тавлион», понимаешь, что в них отражены и её личностное восприятие мира, и объективные реалии, которые, прорастая из быта, формируют бытие. Её поэзия не только лирична и мелодична (не зря несколько десятков её стихотворений стали песнями), но и глубоко гражданственна своим неравнодушием к родному городу и природе, к человеку и его поступкам, к неправде и лицемерию.
«А в памяти столько всего намело,
От инея зябко – да просто бело —
Обиды, обрывки разбросанных снов,
Где чьё-то плечо и немного любовь…».
Как и подобает настоящему поэту, Юлия Погорельцева избегает в своих произведениях уныния и безнадежного неверия в силы разума и любви. Хотя, прекрасно видит всё несовершенство мироздания, его неустроенность и неуют, усугубляемые духовной ущербностью,