Психушка. Марк Агатов
itle>
Я отдал свой роман о любви санитару психбольницы. Его звали Гарри Барский. Теперь он известный писатель Маркус Крыми. Бывший санитар психбольницы дает интервью журналистам, рассказывает о муках творчества и планах на будущее. Но я на него не обижаюсь. В конце концов, каждый человек имеет право на минуту славы. Пусть радуется жизни, а когда он мне надоест, я его убью.
Вместо предисловия
Первым крамолу в романе обнаружил редактор издательства «Наш детектив» Степан Кривуля, длинный тощий язвенник, полгода назад он перебрался в Россию из западной части Окраины.
– Это диверсия. Маркус Крыми (настоящей фамилии автора он не знал) хочет нас пустить по миру. Он на святое замахнулся, на западные гранты, – сообщил директору издательства Алексею Македонскому Кривуля. – Да если мы позволим хоть намекнуть на то, что получатели американских грантов связаны с ЦРУ, нас сотрут в порошок. Во-первых, книги нашего издательства перестанут продавать на Окраине. А это огромный рынок, это стабильные доходы. 20 процентов наших читателей живет на Окраине. Но это еще не все. Мы потеряем половину рынка сбыта здесь, в России. Да им, там, в штатах, стоит только намекнуть, как на наше издательство набросится сотня прикормленных борзописцев-грантоедов. Они камня на камне не оставят от изданных нами книг. Я, конечно, тоже, как и все, ратую за свободу слова и право автора на свою точку зрения, но только не в этом вопросе. Тем более, что «Пятая колонна» никакой не роман, а самый настоящий памфлет. У него в тексте рядом с выдуманными героями присутствуют реальные живые люди.
– Не понял, о чем это ты? – нахмурился Македонский.
– Ну, как бы вам лучше объяснить, вот, к примеру, у Федора Достоевского в «Бесах» есть такой герой – Кармазинов, так он был живым человеком. А Достоевский взял и живого человека засунул в роман.
– С Достоевским я понял, на него в суд подавать поздно, а кого Маркус Крыми из живых засунул в свой роман? – напрягся Македонский.
– Там есть два реальных человека – это Ядвига и Казимир Бзежинские. Вы скажите, зачем он играет с огнем. Я общался с госпожой Бзежинской. У нее большое будущее. Женщина широчайшей души. Понимает все с полуслова. Я к ней по поводу гранта на «независимость» приходил. Дала сразу!
– Чего она дала тебе? – с подозрением посмотрел на главного редактора Македонский.
– Нет, вы не подумайте ничего плохого. Я оказался не в ее вкусе. Хотя меня перед свиданием с Бзежинской убеждали в обратном. Но деньги дала. Три тысячи долларов на «независимость».
– Так ты тоже из этих, из грантоедов!? – возмутился Македонский.
– А что тут плохого? У интеллигенции денег нет. Вот и идешь к ним с заявкой на грант и анкетой. Если понравишься, помогут. А то, что он понаписал про Ядвигу Бзежинскую, полное вранье. Она порядочная женщина, кристально честная и большая умница, – перешел на шепот Степан Кривуля. – Если она подаст в суд, мы ничего не докажем. А еще мне в офисе этой организации сказали по секрету, что через несколько лет она уйдет из ЦРУ и станет ближайшим помощником президента США!
– За какие грехи ее туда возьмут? – засомневался Македонский. – Баба-то она никакая.
– Это автор ее такой представил в своем романе-памфлете, а в жизни то она лучше моей жены. И я бы с удовольствием, не задумываясь, полюбил бы Ядвигу два раза.
– Почему только два? – удивленно посмотрел на редактора Македонский. – Если хорошая баба, то ее можно и подольше погонять. Чего себя ограничивать. Я когда с гимнастками работал, у меня до восьми раз доходило.
– Вы же крупный мужчина, можете себе позволить, а мне бы и двух раз хватило, но она не проявила интереса. Так вот ее туда возьмут на работу за высочайшую толерантность к мужчинам, а президентом США тогда будет негр из Африки.
– Все, Кривуля, иди, лечись. Про эту «целомудренную» я бы еще поверил, но чтобы президентом США стал негр – это уже надо к врачу. Ты хоть понимаешь, что такое Америка!?
– Все, ни слова больше о политике, – засуетился Кривуля. – Я в это и сам не верю! Считайте, что я об этом не говорил. Давайте решать вопрос по существу. Я предлагаю, пока не поздно, за эту провокацию разорвать договор с Маркусом Крыми и официально отмежеваться от его писанины.
– Погоди, не суетись под клиентом. А ну-ка разъясни мне, я все больше спортом занимался. Кто эти самые памфлеты кроме Достоевского еще писал? Чисто конкретно для расширения кругозора.
– Многие. Максим Горький, Карл Маркс, Фридрих Энгельс и даже вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин.
– Ни хрена себе! Маркс, Энгельс, Ленин, Достоевский и Маркус Крыми. Крыть-то чем будем при таких авторитетах? Афроамериканским президентом Америки из твоей головы!? Кривуля, температуру померь!
– А если она в суд подаст?
– Кто?