Церера. Таня Фрай
, чтобы построить новый дом, но в итоге создали здесь гробницу. Купола городов, запотевшие от едкого дыма, едва удерживают слабый воздух.
Зелень здесь отсутствовала – лишь фермы за бронированными стеклянными куполами. Растения казались слабыми, словно они сами боятся дышать этим искуственным воздухом. Вода капает с труб, смешиваясь с грязью и машинным маслом, словно напоминая: Церера ничего не отдаёт даром.
Это место построено на боли. Каждый кусок пищи, каждый вдох – цена, уплаченная жизнью. Люди роют всё глубже, пытаясь вырвать из планеты её сердце, но взамен теряют своё.
Лёд трещит под ногами, машины скулят, словно животные, а в лабиринте городов можно услышать тяжёлые шаги тех, кто идёт за тобой. Здесь нет будущего – только выживание. И в ночной тишине города вздыхают, как раненые звери, прогибаясь под тяжестью своих хозяев.
Механизмы скрипят и ломаются, словно старые кости. Воздух наполнен химическими запахами, от которых кружится голова. На улицах и ярусах свет здесь искусственный, холодный и безжалостный, словно отражение ледяного сердца планеты.
Даже спустя века тени куполов прячут призраки прошлого. Воспоминания о первых поселенцах, которые верили в светлое будущее. Но это все в прошлом.
Больше всего на этой планете ощущается страх. Страх перед неизвестным, перед тем, что скрывается в ее глубинах. Среди рабочих ходят слухи о старых системах, привезенных с Земли, оставшихся после первых колонистов. Говорят, что они всё ещё работают, но уже не на благо человечества.
Церера – это не просто планета. Это символ. Символ того, как легко мечты могут превратиться в кошмары, а надежда может уступить место отчаянию.
***
Город Нивеус, вырезанный изо льда, – одна из первых обителей поселенцев с Земли. В нем каждый атом воздуха вырван из холодных глубин планеты, а вода добыта сквозь боль и адский труд. Свет в этом городе – не что иное, как агония старых, мерцающих галагеновых ламп, чьи жёлтые языки с трудом пробиваются сквозь густую дымку, теряясь в коридорах. Он не освещает путь, а лишь разрывает мрак, обнажая грязные, ржавые стены и хрупкие конструкции из металлолома. Город живёт как замкнутая экосистема, жалкая и обречённая, но цепляющаяся за призрачное существование.
Металлические коридоры, бесконечно извиваются вниз, в лабиринт, от старой части города к новой, гудят от бесконечной вибрации. По их потолкам переплетаются змеи кабелей, а по стенам крадутся старые трубы, сочась влагой конденсата.
Нивеус не прощает ошибок. Ошибся – значит, ты умер. Смерть здесь – не конец, а чья-то победа. Твоя кровь – топливо для системы, а плоть – груз для утилизации. Ничего не тратится впустую. Даже смерть превращается в ресурс.
На Церере не только жизнь, но и смерть регулируется системой. Здесь закон – это не бумажный приказ, а железное правило, высеченное в сознании каждого. Когда тебе исполняется двадцать, приходит твой момент. Без предупреждения. Ты можешь быть в своём отсыревшем жилище под свист труб и гул насосов или в коридоре, залитом багровым светом аварийной лампы. Они придут. Их шаги будут тихими, но неумолимыми.
Чиновник, одетый в серое, с мёртвым лицом и ледяными глазами, зачитает закон.
– Закон 12-46: «О регулировании жизни и смерти». Каждый житель Цереры, достигший двадцатилетнего возраста, обязан сделать выбор. Этот выбор закрепляется за ним и остаётся до конца жизни.
Тебе дают минуту, может, меньше, чтобы осознать, что произойдёт. Чиновник продолжает, ровно, будто каждое слово уже не раз роняли в эту мёртвую тишину:
– Тебе предоставляется право. Право распоряжаться жизнями других. Ты можешь назвать любое количество – от нуля до… любой цифры, которую позволит твоя смелость. Сколько?
Это не вопрос, это не предложение. Это приговор, закамуфлированный под выбор.
– Если назовёшь ноль, ты отказываешься от власти, и делаешь себя уязвимым. Ты показываешь, что не способен убивать – ни в своих целях, ни ради выживания. Если назовёшь больше, ты берёшь на себя обязательство: каждая смерть, к которой ты приведёшь, будет твоей, личной. Ты – владелец этого числа.
Тишина нарастает, как гул системы, которая ждёт…
– Тот, кто отказывается назвать число, передаёт свой выбор системе. Она назначит число сама. Для неё не существует ограничений.
На Церере никто не задаёт вопросов. Здесь нет времени на жалость или размышления. Законы написаны кровью, и каждый знает: в этом городе никто не умирает просто так. Каждый выбор – это долг, каждое убийство – шаг к собственному выживанию.
– Ты должен понять. Каждый убитый – это баланс. Каждая цифра – это вес, который тебе придётся нести. Сколько ты назовёшь?
Ты выходишь из дома с новой цифрой в голове и жетоном – Лицензией на убийство. Теперь город дышит по-другому. Ты знаешь, что кто-то из них – твоя цель, или, может, ты стал чьей-то. В этих лабиринтах никто не смотрит в глаза, потому что за каждым взглядом скрывается холодное лезвие.
Церера живёт, но это жизнь на острие ножа, где смерть – лишь ещё одна форма выживания.
Гл