Тени коротких жизней. Виктор Климов
жающим при своём появлении. Скорее настороженно воспринимал сосредоточенную вокруг него тишину. Создавалось впечатление, что новорождённый раздумывал, стоило ли спрашивать разрешение на начало своей земной жизни? Остро почувствовав непривычные внешние ощущения – напрягся и издал громкий плач.
– Мальчик! – с душевной удовлетворенностью, памятуя о волнениях матери, провозгласила врач. – Хороший, здоровый мальчик! – радовалась она, удерживая ребёночка на вытянутых руках и окидывая его цепким, профессиональным взглядом.
Малыш пытался сжимать кулачки, двигал ножками и морщил лобик от яркого света, словно желал осмыслить происходящее. Раздосадованный от притока непонятных явлений, вновь заплакал.
…Ещё недавно его окружали повышенная комфортность и уют. А затем, исподволь, пробудилось неподвластное желание. Он заворочался, недоумевая, а неведомые до поры силы настойчиво воздействовали на него, лишая привычного покоя. И он, подчиняясь этим неясным импульсам, покорно устремился исполнять загадочный призыв природы. В результате – этот непривычный яркий свет и первые глотки плотного воздуха, проникшие в капилляры его легких.
Земная жизнь, совершив подобное бесценное деяние великое множество раз, уверенно вошла в него. Очередное благое дело она выполнила достаточно обыденно. И с чувством удовлетворения от исполненного долга, повелев: «Живи!..», умчалась по неотложным делам, приняв обет участия перед очередным земным созданием.
Спустя некоторое время маленький человек почувствовал необходимость восполнить утрачиваемую жизненную энергию. Он не знал, что следует предпринять в таком случае. И потому попытался примириться с пробудившимся в нём незнакомым состоянием. Настойчивое чувство голода не желало подчиняться навязываемому смирению и взывало к действиям.
Ребенку становилось всё сложнее противостоять столь откровенному требованию. И чтобы отвлечься от этого упорного чувства, он попытался двигаться, как делал это прежде. Но вместо свободных былых перемещений ощутил непривычное стеснение. Он удивился несвободе и затих в немом изумлении.
Соседи по палате оказались более требовательными и заявляли о своих желаниях разноголосым плачем. Наш малыш никак не выказывал довлевшего над ним чувства, пытаясь примирить проявляющийся голод со своим невольным положением.
Он не знал, сколько времени смиренно провёл в вынужденном противоборстве до тех пор, когда ощутил движение и почувствовал тепло родного тела с волнующим запахом. Сразу же вслед за этим его губ мягко коснулся сосок материнской груди, до предела насыщенный живительной силой. Алые губки ребенка самопроизвольно охватили удобную выпуклость, и мгновение спустя мягкие дёсны сдавили податливую упругость, дарившую упоение.
Обильно смачивая рот, внутрь устремилась густая молочная масса, обладающая неизъяснимым притягательным волшебством, заставляющим жадно повторять движения деснами. Недавнее, неприятное чувство сменилось благостным состоянием. Тогда он позволил себе прерваться и, млея от наступившей сытости, оберегаемый аурой материнского душевного тепла, отдался блаженству. Таким поведением он пытался воссоздать недавнюю идиллию своего беззаботного существования в материнском чреве.
Материнский сосок, направляемый добрыми пальцами, вновь защекотал губы малыша. И ребёнок, мелко дрогнув от нарушенного покоя, с прежним усердием сжал губами природное чудо, начиная сознавать, что именно оно является источником его благостного состояния.
Шло время… Малыш привыкал к тому, что, несмотря на свою сдержанность, он получал очередную порцию добротной пищи через определённое время и воспринимал такое положение с полным удовлетворением.
Счастливые родители благодарили судьбу, подарившую им первенца-мальчика. И за то, что ребёнок оказался спокойным и терпеливым. У детского очарования своевременно прорезались зубки. Его вес и рост соответствовали требуемым возрастным параметрам. Однажды он убрал руки от дивана и, нетвердо ступая, пошатываясь, сотворил первые самостоятельные шаги. И мама, умилённо всплеснув руками, с душевным восторгом внесла сей значимый факт в особую тетрадь, в которой отмечались знаменательные семейные события.
Глава 2
«Аркадий!» – услышал он призыв сквозь сладкий утренний сон. «Аркадий, сынок, пора вставать!» – повторил нежный голос матери.
Аркадий открыл глаза. Мама, ожидая пробуждения, улыбалась ему, одаривая душевным теплом и материнской любовью. Аркадий рад был видеть красивое, притягательное лицо мамы у своего изголовья в раннее утро, когда в комнату только начинали проникать весёлые солнечные лучи. Он ответно улыбнулся. Но вставать с уютной постели не спешил. Знал, времени хватит на все приготовления.
Напутствуя перед школой, мама в очередной раз внушала:
– Смотри, в дурные игры не вступай! Не ввяжись в драку! Веди себя прилично, чтобы за тебя не было стыдно!..
– Хорошо, хорошо… – соглашался Аркадий, ступая по ступеням дома и застёгивая на ходу пуговицы легкого осеннего пальто.
Он обернулся перед тем, как выйти за ворота. Мама смотрела вслед,