Ночной цирк. Эрин Моргенштерн
серого неба; бесчисленные шатры всевозможных форм и размеров – бесцветное царство, отгородившееся от остального мира затейливой кованой оградой. Даже земля, насколько можно судить по тем жалким клочкам, которые удается разглядеть из-за решетки, и та не то покрашена, не то припудрена черно-белым песком, а может, это какая-то иная цирковая хитрость. Пока что цирк закрыт для посетителей. Время еще не пришло.
Спустя пару часов весь город знает о появлении цирка. К полудню весть долетает и до соседних городов. Сарафанное радио куда действеннее печатного слова и обилия восклицательных знаков на рекламных листовках и афишах. Внезапное появление таинственного цирка – событие редкое и значительное. Зеваки восхищенно разглядывают высокие купола шатров, глазеют на странные, не поддающиеся описанию часы прямо за воротами.
Вывеска на воротах белыми буквами на черном фоне гласит: «Открываемся после заката, закрываемся на рассвете».
Что это за цирк, который работает только по ночам? – задаются вопросом горожане. Никто не знает ответа, однако к вечеру у ворот собирается внушительная толпа зрителей.
Конечно, ты тоже здесь. Любопытство, как ему и положено, одержало над тобой верх. В сгущающихся сумерках ты прячешь подбородок в шарф, надеясь укрыться от прохладного ночного ветерка. Тебе хочется собственными глазами увидеть, что же такое этот цирк, открывающийся только после захода солнца.
Билетная касса, что виднеется за воротами, еще заперта, на окошко опущена решетка. Цирк неподвижен, разве что полотнища шатров слегка колышутся на ветру, да стрелки часов описывают круги, отсчитывая минуты, хотя вряд ли этот скульптурный шедевр вообще можно назвать часами.
Цирк кажется заброшенным и опустевшим. Однако в вечернем ветре, напоенном свежестью осенних листьев, тебе чудится еле уловимый аромат карамели. У наступающей прохлады появляется сладковатый привкус.
Солнце окончательно скрывается за горизонтом, и последние закатные лучи бледнеют под натиском сгущающихся сумерек. Устав от ожидания, люди в толпе переминаются с ноги на ногу и вполголоса ворчат, что взамен этого сомнительного развлечения надо бы поискать местечко потеплее, где они смогут скоротать вечер. Ты и сам уже собираешься уйти восвояси, как вдруг что-то происходит.
Сначала до тебя доносится тихий звук, почти неразличимый сквозь шелест ветра и гул толпы. Так начинает шуметь чайник перед тем, как закипеть. Затем загорается свет.
То здесь, то там над шатрами вспыхивают тысячи искр, словно на цирк опускается рой необычайно ярких светлячков. Толпа, едва завидев свет, замирает в предвкушении. Рядом раздается восторженный вздох. Ребенок радостно хлопает в ладоши.
Когда сияние озаряет все шатры, на фоне ночного неба загорается надпись.
Прятавшиеся до той поры в изгибах решетки, вверху на воротах вспыхивают новые светлячки. Разгораясь все сильнее, некоторые выпускают в воздух снопы белых искр и струйки дыма. Люди в первых рядах поспешно отступают на несколько шагов.
Сначала кажется, что огни вспыхивают беспорядочно, но чем больше их становится, тем увереннее они образуют знакомые буквенные очертания. Вот появляется С, затем другие буквы: почему-то q и несколько е. Наконец вспыхивает последняя лампочка, искры и дым рассеиваются, и светящуюся надпись уже можно различить. Слегка подавшись влево, чтобы лучше видеть, ты читаешь: Le Cirque des Rêves.
Часть лиц в толпе озаряется понимающими улыбками, остальные в растерянности вопросительно оглядываются по сторонам. Маленькая девочка рядом с тобой тянет мать за рукав, чтобы та прочла ей, что написано в небе.
«Цирк Сновидений», – слышится в ответ, и детское личико светится от восторга.
Кованые ворота, словно сами по себе, вздрогнув, лязгают засовами и распахиваются, приглашая зрителей внутрь.
Цирк открыт.
Теперь ты можешь войти.
Часть первая
Истоки
Все, что вы увидите в Цирке Сновидений, подчинено принципу круга. Возможно, этим устроители пожелали отдать дань слову «цирк», произошедшему от греческого kirkos, что означает круг или кольцо. И хотя подобных реверансов в сторону цирка – в историческом смысле – здесь великое множество, назвать этот цирк традиционным никак нельзя. Вместо одного привычного шатра с ареной, окруженной рядами зрительских мест, он состоит из моря шатров самых разных размеров, от мала до велика. Шатры заключены в кольца петляющих дорожек, весь цирк – в кольцо ограды. Круг и бесконечность во всем.
Мечтатель – это тот, кто находит свою тропу только при лунном свете, а наказание его в том, что он видит рассвет раньше, чем все другие[1].
Неожиданное письмо
Нью-Йорк, февраль 1873 г.
В театр приходит немало писем на имя чародея Просперо, однако конверт, содержащий посмертную записку, да к тому же аккуратно пришпиленный к воротнику пальто пятилетней
Перевод М. Зверева.