Скорость Между Нами. Lana Hope
епостью, защищая от всего мира.
Склонившись над листом бумаги, я сосредоточенно выводила линии. Перед глазами всплыло острое лицо того парня. Я видела, как он рисовал, как уверенно водил карандашом по бумаге, и мне тоже захотелось попробовать. Мои линии были не такими чёткими, местами дрожали, искажая черты лица, но в этом было что-то особенное. Я видела эти карие глаза перед собой, казалось, я могла дотянуться до них рукой.
«Идеальный…», – подумала я про себя.
Комната вокруг была светлой, окрашенной в спокойные синие тона. Они всегда меня успокаивали, дарили ощущение лёгкости. На стенах висели грамоты за отличную учёбу – моя личная коллекция доказательств усердия и прилежности. В уголке приткнулись книги, одна на другой, рядом с ними стояли настольные игры, к которым я давно не прикасалась. Отец считал их детской забавой, а мне было проще с ним согласиться, чем спорить.
Я пыталась сосредоточиться на рисунке, но воспоминания снова нахлынули. Перед глазами встало мамино лицо, её мягкие светлые волосы, добрые глаза, её руки, которые умело рисовали на холсте. Я стиснула зубы, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Нет. Я не буду плакать. Её нет. Пора забыть.
Мой взгляд упал на фотографию на полке. Я тогда была ещё ребёнком, всего четырнадцать. В коротком платье в цветочек, я смеялась, обнимая маму. Она смотрела на меня с такой нежностью, словно не существовало ничего дороже в этом мире. Отец запечатлел этот счастливый момент, будто зная, что он станет последним.
Я быстро отвернулась от фотографии и снова сосредоточилась на рисунке. Линия за линией я пыталась очертить знакомые черты. Карие глаза, мелкий шрамик над бровью… Получалось не очень. Лицо выходило искажённым, слишком угловатым, линии неровными. Скорее это походило на детские каляки, чем на настоящий портрет. Но всё равно я чувствовала странное удовлетворение.
Я нарисовала его. Своими руками. Словно зафиксировала на бумаге то, что не могла выразить словами.
Я часто это делала. Рисовала то, что видела, но не должна была видеть. Лицо за лицом, глаза за глазами. Одна линия за другой, пока образы не вырисовывались на бумаге. У меня была целая коллекция таких рисунков, кривоватых, неровных, но до боли настоящих. Я хранила их под матрасом, надёжно спрятанные от посторонних глаз. Отцовских глаз.
Он никогда не понял бы. Спросил бы, откуда я знаю, как выглядят эти люди. Зачем я рисую то, чего не видела? А может, просто выбросил бы все листы в мусорное ведро, велев не тратить время на глупости.
Я осторожно приподняла угол матраса и скользнула рукой в тайник. Бумага приятно похрустывала под пальцами. Я чувствовала её шероховатую поверхность, неровные края, следы от нажима карандаша. Здесь были лица из прошлого, случайные прохожие, те, кого я видела всего один раз. И те, кого я видела каждый день. Я запомнила их до мельчайших деталей.
На этих листах я могла быть собой. Могла открыто смотреть, не отводя глаз, не пряча взгляд. Хоть так. Хоть на бумаге.
Глава 1
Ранее…
Большой просторный класс согревал солнечный свет. Он струился через большие окна, играя пятнами на полированных партах. Я чувствовала, как солнце касалось моего лица, согревая кожу, но поднять голову не могла. Я уставилась в пол, сосредоточившись на своих ботинках. Тёмные, аккуратно начищенные. Они стояли ровно, пятка к пятке.
Воздух был наполнен запахом мела и новых учебников. Я слышала лёгкий скрип стульев, когда кто-то менял позу, перешёптывания, полные любопытства и недоверия.
– Она слепая? – прозвучало еле слышно, но для меня – слишком громко.
– Да, – тихо ответила Галина Ивановна, которая являлась моей новой классной руководительницей.
Обида обожгла изнутри, но я заставила себя сохранить невозмутимость. Сцепила пальцы, сжала их до боли, чтобы не дрожали руки. Я знала, как выглядеть правильно. Голова слегка опущена, глаза в никуда. Я идеально сыграю свою роль.
Солнечный свет казался насмешкой. Такой яркий. А я должна была притворяться, что не вижу его.
Голова аккуратно приподнялась, стараясь не выдать себя. Голубые глаза скользнули по классу, притворяясь, что ничего не видят. Я отметила каждую деталь – от плакатов на стенах до лиц одноклассников. Кто-то смотрел с жалостью, кто-то с любопытством, а кто-то с насмешкой.
На последней парте черноволосая девочка открыто смеялась, тыкая в мою сторону пальцем. Она даже не пыталась скрыть свою насмешку, уверенная, что я её не вижу. Я внутренне сжалась от обиды, но лицо осталось невозмутимым.
– Пойдём, Аня, – Галина Ивановна мягко взяла меня за руку и повела к ближайшей парте. Я подчинилась, позволяя себя вести, будто ничего вокруг не видела.
За партой сидела девочка с рыжими волосами и большими очками. Она смотрела на меня с явным беспокойством, её глаза блестели от волнения. Едва я села рядом, она быстро представилась:
– Меня зовут Яна.