Нищий. Марк Сентяков
on>
I
Наступил сентябрь, первые дни которого, однако, парадоксальны. Осень одновременно вобрала в себя жизнь и смерть: багрянец на деревьях и серость в небе, обновление чувств и морозная томность.
Последний признак потерянной души особенно распространен среди людей, чья спешная ходьба от дома до работы становится лучшими минутами, а то и часами в их сутках.
Именно таким человек был Виктор, носивший по матери фамилию Пер. Мужчина проживал в историческом районе города Вилониус, граничащим с деловым центром. Просторная квартира исполнительного директора финансовой компании отличалась своим аскетизмом. Виктор забыл про пустующую гостиную и спальню. Для него существовал лишь кабинет со столом и стулом, с пыльным книжным шкафом и диваном, на котором было так сладко спать после тяжелого рабочего дня.
Проснувшись, Пер шел на кухню, где каждое утро съедал по паре ломтиков хлеба с толстым слоем печеночного паштета сверху и выпивал чашку крепкого кофе. Затем отправлялся в ванную комнату, где умывал прохладной водой скулистое лицо, чистил зубы и зачесывал свои темные редеющее волосы к затылку. После чего возвращался обратно в кабинет, надевал небрежно сложенную одежду и шел на работу.
Каждый день Виктора начинался и заканчивался одинаково. Скудная душа мешает богатой жизни. Человек подобен механическим часам: не смазанный механизм под циферблатом приводит к изнашиванию шестеренок и последующей остановке стрелок.
Но все же последняя капля часового масла еще не иссохла внутри Пера. Дорога до работы была близкой и проходила через живописную аллею, густо усаженную деревьями. Виктор отрицал любой вид транспорта и предпочтение всегда отдавал прогулке. Он любил слушать шум листьев, заполняющий его пустоту. Любил утреннюю прохладу, которая в дни сентября стала более суровой и обжигала руки, если их не спрятать в карманы широкоплечего плаща. Ноющее чувство одиночества и трагичной бессмысленности притуплялось, когда Пер оказывался в окружении природы.
Протяженная аллея вела к вымощенной площади, по обе стороны которой возвышались здания, обрамляя ее. По правой стороне располагался главный офис финансовой компании, в которой работал Виктор. Это был тонированный стеклянный небоскреб – продукт модернизма и современных технологий. Монструозное сооружение, выделяющееся своим темно-изумрудным отливом, оттеняло собой храм напротив. Святая обитель значительно уступала по размерам своему соседу. Ее верхушку украшал лишь один луковичный купол черного цвета, а белый цвет камня больше уходил в серый. Храм казался бы совсем маленьким, если бы не апсида и пристроенный придел. Его территорию окружал чугунный забор с перегородками из все того же белого камня, а на дворе располагался миниатюрный сквер.
В городе вымощенная площадь стала местом контрастов. Среди толпы людей в строгих костюмах, галстуках, с подтяжками для носков, привыкших держать в левой руке кожаную сумку, а в правой стаканчик с кофе, можно было с легкостью разглядеть людей иного характера. Людей в порванных обносках на теле, чьи руки вынуждены просить подаяния. Любой забредший в Вилониус турист мог бы удивиться тому, как две крайности жизни сошлись в одном месте.
II
Рабочий день Виктора заканчивался так же рано, как и начинался. В шесть часов вечера он уже был свободен от подписания бумаг и пересылок электронной почты. Задерживаться за увлекательными беседами с коллегами не приходилось. Пер сторонился их. Поднимаясь по карьерной лестнице, его розовые представления об социуме, заложенные в нем материнской любовью, развеивались все больше. Любая крупная компания, как большой курятник: каждый стремится подсидеть высшего, нагадить на низшего, заклевать ближнего.
Виктор покинул здание офиса. Солнце начинало прятаться за горизонтом, в воздухе было влажно, с козырьков зданий падали капли. На площади было людно. Кто-то прогуливался с колясками, кто-то только спешил домой к семье. Аккуратно обходя лужицы, Пер поспешил на горячо любимую аллею. Обычно ему не было дело до других: все, что происходило вокруг его не касалось. Но в последний сентябрьский вечер привычки Виктора дали сбой. Едва не дойдя до гравийной дорожки, он в раздумьях остановился на месте, затем развернулся так, что все его внимание было направлено на белокаменный храм. А именно на просящего милостыню у ворот святой обители.
Нищий сидел на промокшей картонке, в легкой рабочей фуфайке. Нижняя часть штанин была заправлена в поношенные кирзовые сапоги. Густые брови выглядывали из-под вязаной шапки, борода согревала впалые щеки, глаза были опущены и выражали тоску. В потрескавшихся, дубовых руках просящий держал табличку, на которой размашистыми прописными буквами было написано: «Мне меньше нужны деньги, чем Ваше внимание!».
Пер замер. Его не знающие слез глаза заблестели. В грудине заболело. Бессознательно он сделал пару шагов в сторону бродяги, но быстро опомнился. «Что я делаю?» – подумал Виктор, остановившись на месте.
Он не походил на самого себя. Тревожность все сильнее сбивала дыхание. Испуг заставил Пера побежать домой, уже не обращая внимания на лужи.
Утро следующего