Замуж? Да ладно!. Мира Айрон
нарушаю все мыслимые и немыслимые правила, впуская вас в реанимацию, – тихо произнёс мужской голос.
Раздался тяжёлый вздох, затем какое-то шуршание, и другой мужской голос, более низкий и густой:
– Надеюсь, это компенсирует ваши моральные страдания и метания?
– Спасибо, Виктор Иванович! – подобострастно ответил первый голос.
Решаю, что для первого раза достаточно, глаза пока можно прикрыть. А заодно послушать, что за странный разговор идёт рядом.
Я уже поняла, что нахожусь в больнице, и примерно поняла, почему. Удивительно то, что я вообще существую, вижу, слышу, могу осторожно шевелить ногами и руками. Правда, конечности затекли, но я совершенно точно чувствую их. Да и боли никакой не ощущаю, помимо головной.
– Сейчас я сделаю вызов, и вы поговорите по видеосвязи с моим сыном, – опять второй голос, низкий и властный. – Арсений хочет знать все подробности о состоянии своей невесты.
Интересно тут у них! Выходит, в этой палате, в реанимации, я нахожусь не одна. Тут есть ещё какая-то невеста.
Вскоре до меня доносится третий мужской голос, чуть искажённый динамиком смартфона и встревоженный, но достаточно приятный.
– Да, папа! Ты в клинике?
– В клинике, сынок. В палате, в которой пока лежит Кира. Пусть тебя не пугает то, что бедняжка в реанимации. Сейчас доктор тебе всё объяснит. Давайте, Геннадий Павлович!
Мне вдруг становится явно не к месту и не ко времени смешно. Я представляю Арсения и Геннадия Павловича как участников репортажа с места событий. Один будто в студии, а второй, так сказать, «в поле».
«Арсений, вы слышите меня?»
«Да, Геннадий, прекрасно слышу».
«Раз, раз… Арсений?»
«Да, Геннадий!»
Что ж, мои язвительность и цинизм при мне, значит, всё не так уж плохо.
– Здравствуйте, Арсений Викторович! – заговорил доктор. – Уже завтра утром мы переведём Киру Андреевну в обычную палату и продолжим наблюдать за её состоянием в течение нескольких дней. Это удивительно, что в такой ситуации девушка получила только сотрясение мозга, но факт остаётся фактом. У вашей невесты очень сильный ангел-хранитель. Иначе как чудом случившееся не назовёшь.
– Я могу увидеть Киру? – голос Арсения Викторовича звучит немного сдавленно, но в то же время, в нём слышится громадное облегчение.
– Да, конечно, сейчас я осторожно подойду к кровати, чтобы не разбудить пациентку.
Что за чёрт? Доктор подошёл к моей кровати и тихо, почти шёпотом, сказал:
– Вот, как видите, Кира Андреевна спит. Она ещё находится под действием лекарств.
В смысле? Какая ещё Кира Андреевна?! Где?
Я полностью в своём уме! И я прекрасно помню, что меня зовут Ирма Яковлевна Гёте. Мне тридцать восемь лет, я живу одна, никаких женихов у меня нет. У меня домашнего животного-то нет, поскольку я постоянно нахожусь в длительных разъездах.
Я доктор геолого-минералогических наук, заведующая кафедрой петрологии и вулканологии.
Когда случилось несчастье, я находилась в экспедиции в Хакасии, изучала Сибирские траппы. Мне нужно было получить образцы горной породы в одном хитром месте, и работала я в полном снаряжении, со страховкой.
Что и по какой причине произошло, я так и не поняла, просто в какой-то момент услышала страшный вопль, на меня обрушилось нечто тяжёлое, и всё…
Виктор Иванович пообещал держать сына в курсе и заверил в том, что «Кира позвонит, как только проснётся и немного придёт в себя».
Потом в палате стало тихо, и я поняла, что Виктор Иванович и Геннадий Павлович удалились. Осторожно приоткрыла глаза. Аллилуйя! По-прежнему ничего не плывёт и не двоится.
Начала осторожно разминать ладони и ступни, потом попыталась согнуть руки в локтях, а ноги – в коленях. Получается! Значит, позвоночник тоже в порядке?! Ну и ну! И вправду чудо!
Я приподнялась на локте, оглядела невыносимо белую и стерильную палату. Никого, кроме меня, в палате не оказалось. Где же Кира?
На тумбочке возле кровати обнаружилась белая, относительно тонкая коробочка. Айфон. Откуда? Я никогда не гналась за статусностью, у меня всегда были гораздо более простые и скромные модели смартфонов.
Приподнялась ещё повыше и вдруг заметила спустившиеся на подушку длинные очень светлые волосы. Потрогала их, потянула и охнула от боли. Может, я всё ещё сплю, и всё это мне снится? Попробовала ущипнуть себя за руку – больно.
И тут только обратила внимание на ярко-красные очень длинные ногти на руках. Кое-как села в кровати и начала оглядывать себя. Происходящее нравилось мне всё меньше, и я уже хотела встать, чтобы найти зеркало, когда двери в палату открылись, и вошла женщина средних лет в медицинской униформе.
– Проснулись, Кира Андреевна? – бойко подскочив ко мне, зачастила незнакомка. – Тихо, тихо! Вставать не нужно, рано пока. Что хочется? Пить? В туалет?
– Где я?! – с силой выдавила я из себя и поняла, что