Громкое дело. Виталий Новиков

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Глава 1

      Колония общего режима во Владимирской области. Январь. За окнами барака идёт снег.

      В помещении барака проживает двадцать пять человек. Помещение представляет собой зал, заставленный двухъярусными кроватями в два ряда. Стены покрашены в бледно-голубой цвет. На потолке вместо плафонов две лампочки: у входа и в центре. По допотопному радиоприёмнику передают местные новости.

      За окном только начинает темнеть.

      Зэки заняты своими делами: кто читает газету, кто-то общается, сбившись в группу, кто-то расхаживает по проходу между рядами кроватей. На табуретке около тумбочки сидит зэк Юрий Юсупов. Он москвич, ему сорок лет. Он пишет письмо жене, положив тетрадный лист перед собой на тумбочку. У Юсупова интеллигентное лицо: он окончил институт и успел поработать инженером, пока не наступило новое время; в девяностые годы он открыл своё дело. Несмотря на фамилию в облике Юсупова было мало азиатского: в нём было намешано много кровей. Москва есть Москва, здесь всегда мало смотрели на национальность. Столица испокон веков влекла к себе людей энергичных, активных представителей разных народов, которые и создали особый тип людей в России – москвичей.

      Дверь барака открылась, и солдат зычным голом позвал:

      – Юсупов на выход!

      Юрий выдвинул ящик тумбочки, быстро спихнул в него письмо и шариковую ручку, после чего пошёл к выходу.

      Конвойный – молодой солдат в полушубке с «Калашниковым» на плече вёл Юсупова через площадь к зданию администрации колонии.

      – Юсупов, у тебя есть курить? – спросил конвойный.

      – Я не курю.

      Подошли к двухэтажному зданию из белого силикатного кирпича – администрации колонии.

      Конвойный провёл Юсупова в кабинет на первом этаже с номером 5 на серой старой двери.

      – Вот, привёл, товарищ капитан, – отрапортовал конвойный.

      В небольшом кабинете сидел за письменным столом в военной форме с погонами капитана мужчина тридцати трёх лет, белобрысый с красноватым лицом. Так выглядел капитан Пастухов – оперативный сотрудник колонии.

      – Подожди за дверью, – приказал конвойному капитан.

      Тот быстро исполнил приказ.

      – Садись, – лениво приказал Юсупову капитан.

      Юсупов сел на старый, видавший виды стул, напротив капитана.

      Капитан вышел из-за стола, подошёл к окну. Он с минуту смотрел в окно, потом взял стакан с чаем с подоконника и громко отхлебнул из него два раза. После этого капитан обернулся к Юсупову.

      – Ну что, Юсупов, похоже дело твоё наконец-то может сдвинуться с мёртвой точки, – сказал он. – Похоже…

      – Спасибо, Михаил Васильевич.

      – Пока не за что.

      – Что-то стало известно?

      – Пожалуй, нет.

      Капитан снова сел за стол.

      – Твоим делом заинтересовались в ФСБ, – сказал Пастухов.

      – Правильно, мой брат должен был обратиться к ним за помощью.

      Пастухов иронично улыбнулся. Юсупов заметил в этой улыбки знак скепсиса.

      – Юсупов, знаешь, сколько людей, попадающих сюда, обращаются в разные инстанции за помощью в надежде на то, что их отсюда вытащат? И в ФСБ обращаются, и в Генеральную прокуратуру, и в центральный аппарат МВД, даже президенту письма пишут…

      – Значит, это всё не поможет?

      – Не знаю.

      Юсупов опустил голову.

      – Я скажу тебе кое-что; это конфиденциальная информация. Не ты один жалуешься на то, что пострадал от ментов-беспредельщиков. Ещё несколько зэков дали информацию оперативным сотрудникам колоний, где отбывают наказанию о том, что им подкинули наркотики и оружие милиционеры. Причем, как и в твоём случае это были сотрудники МУРа; и были названы те же имена и фамилии, о которых ты рассказывал мне. Ты не одинок в своём горе, Юсупов.

      – Так почему же с ними никак не разберутся? С этими подонками?!

      Пастухов улыбнулся и пожал плечами.

      – Я тебе сразу поверил, Юсупов. У меня есть опыт. Я могу отличить криминальную личность от обычного человека; но ты пойми, я не могу так просто тебя выпустить отсюда из личной симпатии. Я всего лишь винтик в большом неповоротливом механизме государства. Не я это решаю. Что мог, я сделал. Кстати подарки, которые привозила твоя жена мне, я не взял, и ты не думай, что я имею какие-то корыстные интересы…

      – Неужели всё так прогнило в нашем государстве?

      – Дело не только в государстве, Юсупов.

      – А в чём же ещё?

      – В людях. Откуда берутся все эти воры, бандиты, насильники, маньяки, извращенцы? Они живут среди нас, рядом с нами, и к сожалению их много.

      – Не все такими рождаются… Кого-то таким делает жизнь,