Поиски потерянного храма. Сергей Довжанин

      Такое на ночь мне приснилось,

      а может быть всё наяву,

      что видел, ночью приключилось,

      так слушай вот, я расскажу.

      Однажды, как-то в поздний вечер,

      уж к ночи ближе, я прилёг,

      лежу, глаза слегка прикрыты,

      и слышу рядом чей-то вздох!

      Сначала, я как бы не понял,

      как будто вроде не один,

      смотрю и, правда, кто-то рядом,

      стоит весь видом из седин.

      Лицом прозрачен, бледен сильно,

      и в рясе белой до пола.

      – Откуда ты, старик прозрачный, —

      что привело тебя сюда?

      Поникший вид его уставший,

      и рот беззубый прошептал:

      – Хранитель я потусторонний.

      И за собой меня позвал.

      – Поднялся я, и нет испуга,

      нет страха, нет и суеты,

      иду за ним, совсем вот рядом,

      как будто нет и темноты,

      как молоко туман стелился,

      до плеч нам, нет, до головы.

      Прошли мы с ним совсем немного,

      а дальше он сказал: – Держись!

      Я встал напротив, нету страха,

      лишь голос внутренний, – крестись.

      А под ногами будто лодка,

      в которой он со мной молчком,

      туман клубами в ноги вился

      и, вроде, как и с ветерком.

      Нет точно, это сон мне снился,

      такое видеть я не мог.

      Всё ближе, ближе, вот и берег,

      на землю мы ступили с ним,

      туман развеял, стал прозрачный,

      совсем уж очень не простым.

      А под ногами, что за чудо! —

      трава невиданной красы,

      такого цвета я не видел,

      такой же в жизни красоты!

      Вот так и шли с ним, под ногами,

      трава стелилась будто шёлк,

      да нет, не сон, я точно помню,

      со стариком, я рядом шёл,

      а был бы сон – какой тут толк.

      Ты представляешь, нет ни кочки,

      ну, кое-где, то тут, то там,

      овраг спускается низочком,

      не слышан там ни шум, ни гам.

      А воздух там, такой прозрачный,

      налитый весь он синевой,

      стоят деревья там кусточком,

      таким вот небольшим росточком,

      не выше нашей головы.

      И, представляешь! Ну, ни капли! —

      Там нет ни страха, ни тоски,

      и нет заботы, нет волненья,

      а как ещё, средь умиленья,

      такой небесной красоты.

      Я рядом шёл, не смея просто,

      о чём-нибудь его спросить,

      а он, как бы читая мысли,

      меня не думал торопить.

      В глазах его, как бель туманных,

      не видно было ничего, а рот его,

      так твёрдо сжатый,

      не молвил слова одного.

      А я его, как будто слышал,

      как будто мысли я читал,

      и наперёд, что дальше будет,

      от мыслей я его узнал.

      – Смотри, какая неземная,

      вокруг струится красота! —

      Блаженство здесь и умиленье,

      здесь благодать и доброта.

      Спокойно было мне, уютно,

      старик со мною рядом был,

      но вот вопрос тот любопытный

      во мне как будто не остыл.

      – Хочу спросить тебя я, старче, —

      откуда ты, и всё же кто? —

      и для чего меня средь ночи? —

      ты в этот мир сюда привёл.

      Молчал старик совсем недолго,

      беззубый рот его молчал,

      и наконец-то через мысли,

      тогда он всё мне поведал.

      – Хранитель я, вот в этом мире, —

      Рукой повёл и показал, —

      и это всё вокруг, что видишь,

      Господь всевышний всё создал!

      – И там внизу, и тут что видишь,

      его творенье одного,

      да, вот внизу что есть мы рушим,

      не ценим Бога Самого!

      – Тебя привёл с одной я целью,

      чтоб душу ты свою нашёл,

      тропою