Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том VI. Июнь. Святитель Димитрий Ростовский
асноречия, он почувствовал стремление к философии и сначала сделался учеником одного философа-стоика[3], чтобы узнать, в чем состояло учение стоиков. Иустин горел желанием получить понятие о Боге, но, пробыв несколько времени у стоического философа, он ничего не узнал от него о Боге, так как стоик не знал Бога и учение о Нем не считал нужным. Тогда Иустин оставил этого учителя и пошел к другому философу, из так называемых перипатетиков[4], считавшемуся мудрецом.
Немного дней прошло, как этот философ уже начал сговариваться с Иустином о плате, не желая учить его даром. Видя сребролюбие своего учителя, Иустин почувствовал к нему презрение, как к лихоимцу, и решил, что этот учитель недостоин даже называться философом, так как ему неизвестно презрение к мирскому богатству. Отвергнув, по указанным причинам, стоиков и перипатетиков, Иустин, побуждаемый неудовлетворенным стремлением к истинной философии, приводящей к познанию Бога, хотел было избрать своим учителем одного известного философа-пифагорейца[5]. Тот нашел, что Иустину должно прежде всего изучать астрономию, геометрию, арифметику, музыку и некоторые другие науки, как необходимые – по его мнению – в земной жизни. Но Иустин рассудил, что для изучения этих наук придется провести много лет, тогда как для души от них не будет никакой пользы; не слыша и от этого учителя ничего, что удовлетворило бы желание его сердца, с каждым днем все более распаляющегося любовью божественною, Иустин также оставил его.
Мученик Иустин Философ. Иконописцы Феофан Критский и Симеон. Фреска.1546 г. Афон. Монастырь Ставроникита. Церковь святителя Николая
Потом он обратился к одному из платоников[6], учение которых в те времена было в великой славе и уважении; платонический философ обещал научить его познанию предметов бестелесных от подобия телесных, высшим знаниям от подобия низших и разумению Бога от разумения идей, – ибо предполагаемым концом этого платонического учения был переход от познания идей к разумению Бога. Блаженный Иустин охотно склонился на такой путь, надеясь постигнуть предмет своих стремлений – божественную мудрость, дающую знание Бога и исполняющую благодатью Его. При учителе-платонике пробыл он довольно времени, скоро изучил догматы и уставы Платона и достиг совершенства и славы как эллинский философ. Но истинного христианского богопознания достичь этим путем Иустин еще не мог, ибо греческие философы, почитая нетленного Бога под тленным образом людей, птиц, четвероногих и гадов, прославляли Его не по достоинству. Все же Иустин имел некоторое духовное утешение, упражняясь в богомыслии и поучаясь богопознанию, насколько мог постигнуть его ум, еще не просвещенный истинным учением.
Прогуливаясь однажды за городом, на уединенном месте вблизи моря, и обсуждая в уме различные философские учения, Иустин увидел какого-то незнакомого ему почтенного старца, убеленного сединами. Когда он со вниманием смотрел на старца, последний сказал:
– Разве ты знаешь меня, что так внимательно на меня смотришь?
– Не знаю, – отвечал Иустин, – но мне удивительно видеть тебя в этом пустынном месте, где я не ожидал никого встретить.
– Родные мои, – сказал старец, – ушли в ту сторону; ожидая их возвращения, я вышел им навстречу, чтобы издалека увидеть их. А ты здесь что делаешь?
Иустин отвечал:
– Я люблю прогуливаться в уединении, чтобы беспрепятственно размышлять о философии.
– Какую же пользу приобретаешь ты от философии? – спросил старец.
Иустин отвечал:
– Что можно найти полезнее философии? Она – просветительница ума, вождь и наставница всякому рассуждению, руководительница жизни; кто хорошо узнает ее, тот как в зеркале видит невежество и заблуждение других; без философского учения и правильного употребления разума не может существовать премудрость. Поэтому должно каждому человеку поучаться философии, дабы знать, что приносит пользу и что нет, чего следует держаться и что отвергать.
– Но приносит ли философия счастье человеку? – спросил старец.
Иустин отвечал:
– Конечно, приносит.
– Скажи же мне, что такое философия, и в чем от нее счастье?
– Философия, – отвечал Иустин, – есть разумение всего существующего и познание истины; в обладании тем же разумением и премудростью состоит и приносимое философией счастье.
Старец спросил:
– Если истина познается с помощью правильного философского разумения, то что скажешь ты о Боге?
Иустин отвечал:
– Существо, никогда не изменяющееся, но всегда пребывающее в одном и том же состоянии, первопричина всякого бытия, – вот как мыслю я о Боге.
Старцу понравился этот ответ, и он продолжал вопросы:
– У всего существующего есть ли один общий разум? Ведь о сведущем в каком-либо искусстве говорят, что он это искусство разумеет: землемерие ли то, мореплавание или врачевство; не то же ли бывает и по отношению
Основатель стоического учения – Зенон (III в. до Р. X.). Оно было по преимуществу практическим и имело целью научить господству над страстями и равнодушию при всяких обстоятельствах жизни.
Перипатетики – последователи Аристотеля (IV в. до Р. X.). Они учили, что всякое познание берет начало из опыта.
Характер учения Пифагора (V в. до Р. X.) виден из наставлений пифагорейца Иустину.
Платон (IV в. до Р. X.) признавал врожденными понятия о Боге, истине и добре, самостоятельность существования души и т. п. Его учение ближе к христианскому, чем прочие древние философские учения.