Всё предельно. Стивен Кинг
ы – артефакты: они не создаются нами (то есть мы не можем ставить их себе в заслугу), мы лишь откапываем, что создано ранее.
1
Сейчас у меня хорошая работа, так что хмуриться нет причин. Не нужно общаться с тупицами в «Супр Сэвре», не нужно вывозить тележки для продуктов на площадку на автостоянке, не нужно думать, как отвязаться от таких говнюков, как Шкипер. Шкипер уже давно гниет в земле, но за девятнадцать лет, проведенных на планете Земля, я крепко-накрепко уяснил для себя: расслабляться нельзя, Шкиперов везде пруд пруди.
Кроме того, не нужно развозить пиццу дождливыми вечерами, ездить на старом «форде» с пробитым глушителем, замерзать с открытым окошком, под маленьким флагом Италии, трепещущимся на проволоке. Как будто в Харкервиле кто-то будет салютовать ему. «Пицца из Рима». Четвертаки – чаевые от людей, которые даже не видят тебя, потому что всеми мыслями в футбольном матче, демонстрируемом по ТV. А противнее всего, я думаю, были обратные поездки в «Пиццу из Рима». С тех пор я уже успел полетать на частном самолете. Так стоит ли мне жаловаться на жизнь?
«Вот что получается, если уходишь из школы, не получив свидетельства о среднем образовании, – сказала бы по этому поводу мать, если бы я ей пожаловался. – Ты будешь сожалеть об этом до конца своих дней». Милая, добрая мамочка. Доставала и доставала меня, пока я действительно не решил отослать ей одно из этих особых писем. Как ни крути, раньше я был в полном дерьме. Знаете, что сказал мне мистер Шарптон в тот вечер, когда мы сидели в его автомобиле? «Это не просто работа, Динк, это настоящие приключения». И сказал чистую правду. В чем-то другом, возможно, слукавил, но в этом – нет.
Полагаю, вас интересует, какое жалованье положили мне на этой удивительной работе. Что ж, должен признаться, денег платят мало. Сущую ерунду. Но на этой работе главное – не жалованье и не карьерный рост. Так мне сразу и сказал мистер Шарптон. Объяснил, что на настоящей работе главное – дополнительные льготы. Именно они все и определяют.
Мистер Шарптон. Я видел его только раз, за рулем большого старого «мерседес-бенца», но иногда и одного раза достаточно.
Толкуйте мои слова, как хотите. Ваше право.
2
У меня есть дом, понимаете? Мой собственный дом. Это дополнительная льгота номер один. Я иногда звоню матери, спрашиваю, как ее больная нога, треплюсь ни о чем, но ни разу не приглашал ее сюда, хотя Харкервиль всего в семидесяти милях, и я знаю, что ее распирает от любопытства. Теперь я могу не общаться с ней, если у меня нет желания. А обычно его нет. Если б вы знали мою мамашу, тоже не захотели бы с ней свидеться. Невелико удовольствие сидеть в гостиной и слушать, как она рассказывает о бесчисленных родственниках и жалуется на распухшую ногу. И я даже не замечал, как сильно провонял наш дом кошачьим дерьмом, пока не съехал оттуда. Домашних животных я заводить не собираюсь. Они садятся на голову хозяевам.
Большую часть времени я провожу дома. Спальня только одна, но дом все равно прекрасный. Предельный, как говорил Паг. Единственный парень, который приглянулся мне в «Супр Сэвре». Если Пагу что-то действительно нравилось, он никогда не говорил «классно», как большинство людей, он говорил: «Это предельно». Старина Пагмайстер. Иногда я задаюсь вопросом, как у него идут дела. Думаю, нормально. Но я не могу позвонить ему и выяснить. Я могу позвонить матери, у меня есть номер, по которому надо звонить в случае крайней необходимости, если что-то не так или мне покажется, что кто-то сует нос не в свои дела, но прежним друзьям мне звонить не разрешено (как будто кому-то, кроме Пага, любопытно, как поживает Динки Эрншоу). Правило мистера Шарптона.
Но хватит об этом. Вернемся в мой дом Коламбия-Сити. Сколько среди ваших знакомых девятнадцатилетних недоучек, имеющих собственный дом? Плюс новый автомобиль? Пусть это всего лишь «хонда», но три первые цифры на спидометре – нули, и это важно. Под приборным щитком CD-плейер, и я, садясь за руль, не думаю, заведется эта чертова колымага или нет, как было с «фордом», который всегда высмеивал Шкипер. Говномобиль, называл он его. Почему в мире так много Шкиперов? Этот вопрос очень занимает меня.
Деньги у меня, между прочим, есть. Больше, чем мне нужно. Судите сами. За ленчем я ежедневно смотрю программу «Пока вертится мир», и каждый четверг примерно на середине передачи слышу, как хлопает крышка щели для почтовой корреспонденции. Я не поднимаюсь с места – сижу, как сидел. Помню слова мистера Шарптона: «Таковы правила, Динк».
Просто досматриваю передачу. В мыльных операх все самое интересное случается поближе к выходным: убивают по пятницам, трахаются по понедельникам, но я все равно смотрю этот сериал изо дня в день. По четвергам точно не выхожу из гостиной, даже на кухню за стаканом молока. Когда «Мир» заканчивается, я на какое-то время выключаю телевизор: на экране появляется Опра Уинфри, а я ненавижу ее шоу, эту бесконечную болтовню ни о чем и не пойми о ком, и иду в прихожую.
На полу аккурат под щелью для почтовой корреспонденции всегда лежит простой белый конверт, запечатанный. На нем ничего не написано. А внутри – четырнадцать купюр по пять долларов или семь – по десять. Это мои деньги на неделю. И вот как я их трачу. Два