Как воспитать ребёнка, который станет заботиться о тебе в старости. Гай Себеус
всё с восхищения проявлениями раннего развития сына, хвастовства его способностями (а он слушал и мотал на ус, какой он замечательный), потаканий капризам талантливого ребёнка, с формирования устойчивого убеждения, что он – самый-самый и поэтому ему позволено ВСЁ.
Немножко поубивав, 15-летний мальчик заявил, что не хотел этого, а хотел умереть сам. Просто ему было интересно узнать, что будет там, после смерти? И ещё была любопытна реакция окружающих на его власть над их жизнями.
Только свой интерес он реализовал за чужой счёт, за счёт чужих жизней. Это говорит о его крайне расчётливом эгоизме, но не о невменяемости.
Он шёл к учительнице литературы, которая, по её словам, «учила детей милосердию», убеждала, что добрых людей больше, чем злых. А он смеялся над ней и хотел доказать, что она не права. Просто на её урок он опоздал. А то доказал бы ей свою правоту пулей.
Самое ужасное в этом всём, что двое убитых, согласно теории солипсизма, относились к области всего, к чему мальчик был равнодушен. И убил он их не из злобы или из мести, а «просто так», чтоб настоять на своём, «чтобы доказать, что может выстрелить».
Это было зло своеволия.
Противоположное зло – зло ответной пассивности и сестры её – лени, не так кричаще. Оно соотносится с «позицией жертвы».
Это очень удобная позиция. Ничего делать не надо, кроме как благородно сетовать на несовершенство мира. Но впадая в него, дети отстраняются от реалий мира, противопоставляя себя ему. В процессе же взросления у них начинаются всё более ощутимые проблемы с социализацией. Потому что они умеют выживать лишь в идеальной среде. А реальный мир их пугает, они не умеют наладить взаимодействие. Они постоянно себя жалеют, не умеют взять на себя ответственность, в своих неудачах обвиняют не себя, а всех окружающих.
Я называют это позицией ослика Иа, потерявшего хвост.
Этот нытик, мало того, что хвост посеял, так ещё и лодырь. Искать не желает, только и занимается самолюбованием, упрёками окружающих да жеванием своих драгоценных жалоб. Организовать собственный день рождения и то неспособен. Законченный тунеядец и нахал!
Был среди моих воспитанников мальчик Арсений. Однажды он сильно удивил меня. Когда выведенный из терпения его ленью, безответственностью и нытьём, я попытался призвать его к порядку, он с апломбом заявил: «А что Вы хотите? Меня в детстве три раза роняли головой об пол!»
Я потерял дар речи. Я встречал разные проявления «позиции жертвы», но такую – впервые.
То есть я посягнул на его уютное гнездо, которое он свил себе из явно подслушанного в доме объяснения каких-то его неудач. И оно его очень устроило. Очень быстро он понял, что под его прикрытием можно не учить английских слов, самозабвенно истерить, пинать девочек ногами – полная свобода! А наказывать его нельзя, потому что он ни в чём не виноват, а виноваты те, кто «в детстве три раза роняли