Последний шанс. Лиана Мориарти

      Софи потрясена. Престарелая тетушка ее бывшего парня, женщина, которую она едва знала, завещала ей свой дом. Красивый дом. Необыкновенный дом.

      Это совершенно неуместно. Софи чувствует себя виноватой и краснеет.

      Ну да, краснеет. Софи вообще легко краснеет. И в этом нет ничего милого или забавного. Это явление имеет научное наименование: «идиопатическая черепно-лицевая эритема», или, говоря попросту, «интенсивное покраснение лица». Увы, это не та прелестная нежно-розовая краска, постепенно заливающая девичью шейку, а горящие пятна свекольного оттенка, которые не сможет проигнорировать даже самый тактичный человек и которые заметит даже наименее наблюдательный. Софи не спасает даже ее светлая кожа. («Как тонкий фарфор», – с гордостью говорит ее мать. «Как у покойницы», – говорит ее подруга Клэр.)

      Софи начала краснеть с семи лет. Она прекрасно помнит, как это случилось впервые. Однажды утром мать высадила ее у школы, и Софи побежала было на игровую площадку, но тут услышала автомобильный гудок и обернулась. Мама, высунувшись из окна машины, размахивала ее любимой плюшевой игрушкой и кричала: «Софи, детка, ты не забыла поцеловать на прощание медвежонка?» Эту крайне унизительную сцену наблюдали с десяток ребятишек, включая и Бруно Триподополуса, самого порочно-обаятельного мальчика из их класса. Двенадцать лет спустя Софи в течение двух недель встречалась с Бруно Триподополусом, и они много и активно занимались сексом, разговаривая лишь в случае крайней необходимости. Но уже тогда, в семь лет, когда Софи и понятия еще не имела о сексе, какая-то ее часть, наверное, знала, что он в этом преуспеет. Услышав, как Бруно издает губами чмокающие звуки, девочка опешила. Ее лицо запылало багровым цветом. Бруно перестал хихикать и взглянул на одноклассницу с научным интересом, предлагая друзьям пойти и посмотреть, что за фигня приключилась с рожей Софи. Мама моментально осознала свою чудовищную ошибку и быстро спрятала медвежонка, но было уже слишком поздно. С этого времени к Софи приклеился ярлык «Помидорка».

      «Какие бывают помидорки? – вопили, бывало, мальчишки, сдавливая себе щеки, как у горгулий. – Как лицо у Софи, словно рожа у Софи!» – «Ах, бедняжка так стесняется, – с притворным сочувствием хихикали девчонки. – Наша бедная Софи ужасно робкая». До конца того учебного года она каждую переменку пряталась под лестницей вместе с другим изгоем, мальчиком Эдди Риплом, у которого был сильный нервный тик: все лицо так и перекашивало. Они слыли в школе тормозами и припадочными. В конце концов Эдди куда-то переехал, а Софи, подобно тому как толстые дети учатся всех потешать, научилась быть необычайно общительной и стала в конце концов до такой степени популярной, что в средней школе ее даже выбрали лидером. А теперь она спокойно может пойти на вечеринку к незнакомым людям и через пять минут оказаться в центре самой шумной компании, вызывая всеобщую зависть. Однако Софи так и не удалось преодолеть эти приступы, когда она мучительно краснеет, причем случается все обычно в самый неподходящий момент. Вот и сейчас она с пылающим лицом говорит Томасу:

      – Должно