Знатная леди. Джорджетт Хейер
если действительно начнется снегопад, то ей лучше быть в своем доме в Бате, чем оказаться заживо погребенной в Твинхем-Парке. Снег так и не пошел, но сквозь свинцовые тучи не пробивалось ни единого лучика солнца, способного оживить насквозь промокший унылый ландшафт, а северо-восточный ветер ничуть не облегчал прочих неудобств промозглого мартовского дня. Вполне понятно, что пребывала она не в лучшем расположении духа, и из меланхолического созерцания собственного беспросветного будущего ее вывел пронзительный голос мисс Фарлоу, которая заверещала:
– О боже мой, неужели случилась авария? Быть может, мы должны остановиться? Взгляните сами, дорогая Эннис.
Вырванная из тягостных размышлений, мисс Уичвуд открыла глаза. Едва разглядев причину неожиданного восклицания мисс Фарлоу, она потянула за сигнальный шнур и, когда Туитчам остановил лошадей, сказала:
– Бедняжки! Разумеется, мы должны остановиться, Мария, и постараться помочь им в беде.
Пока ее ливрейный лакей спрыгивал вниз, чтобы открыть дверцу экипажа и опустить ступеньки, у нее достало времени, дабы во всех подробностях рассмотреть картину несчастья, постигшего двух путников. На обочине дороги под неестественным углом к ней лежал кабриолет, лишившийся одного колеса, а рядом стояли двое: женщина, кутающаяся в накидку, и светловолосый молодой человек, ощупывающий колени коренастой лошади, которую он вывел из оглобель кабриолета. В ту самую минуту, когда Джеймс, лакей, распахнул дверцу кареты мисс Уичвуд, юноша воскликнул:
– Что ж, по крайней мере, этот бедняга не пострадал!
Его спутница, на взгляд мисс Уичвуд, очень юная и красивая девушка, ответила с некоторой сухостью:
– Не вижу, чему здесь следует быть благодарной.
– Да уж, это точно! – парировал молодой джентльмен. – Тебе ведь не придется платить за…
Он оборвал себя на полуслове, сообразив, что роскошная дорожная карета, внезапно вылетевшая из-за поворота дороги, остановилась и ослепительно красивая молодая леди собирается выйти из нее. Он ахнул, сорвал с головы модную касторовую[2] шляпу и, запинаясь, забормотал:
– О! Я не видел… Я имею в виду, я не думал… То есть…
Мисс Уичвуд рассмеялась, вышла из кареты и вывела его из затруднительного положения, сказав:
– Неужели вы и впрямь полагаете, что кто-то может быть настолько эгоистом, чтобы не остановиться? Только не я, будьте уверены! То же самое случилось однажды и со мной, так что я знаю, каким беспомощным себя чувствуешь, когда теряешь колесо. Итак, что я могу сделать, дабы выручить вас из этого неприятного положения?
Девушка, с опаской глядя на нее, ничего не сказала; зато джентльмен поклонился и заговорил:
– Благодарю вас! Это очень любезно с вашей стороны, мадам! Я был бы вам чрезвычайно признателен, если бы на следующей заставе вы попросили прислать за нами карету, которая отвезла бы нас в Бат. Эта часть страны мне незнакома, поэтому я не могу сказать… А
Фетр, в который иногда добавлялся бобриный или козий пух. (