Незаконнорожденная. Кэтрин Уэбб
ты меня оставила?» Именно эти слова встревожили ее больше всего. Разве об этом должен спрашивать у своей жертвы убийца? Они прозвучали так, словно он вправду верил распускавшимся ложным слухам, будто Элис завела другого любовника и убежала с ним, бросив их всех. Однако, что, если… что, если Джонатан убил ее именно по этой причине? Его мотив давно ставил Пташку в тупик. Теперь она лучше знала мужчин, чем тогда, гораздо лучше, но у нее до сих пор не возникало сомнений в том, что он любил Элис. Любил многие годы. Он и Элис росли практически бок о бок, хотя бóльшую часть времени проводили порознь, а не вместе. Но если Джонатан по какой-то причине решил, что Элис намеревается его бросить… этого могло оказаться вполне достаточно, чтобы он решился на самое худшее. Не тот Джонатан, которого она знала до войны, а Джонатан, с войны вернувшийся. Увы, Джонатан, побывавший в Испании, разительно отличался от мальчика, который отправился туда, наполненный радужными мечтами о чести и славе. Но Элис ни за что бы его не бросила. Элис его любила больше жизни. Пташка откинула голову назад с такой силой, что та с глухим звуком ударилась о стену.
Нет, времени для отдыха у нее не было. Она закончила свою работу, набросила шаль на плечи и потихоньку вышла на улицу. Ее башмаки гулко стучали по камням мостовой. Позади линии мерцающих уличных фонарей перед Полумесяцем простирался выгон, широкий и крутой, а за ним, на востоке и юге, лежал остальной город, утопающий в ночи лабиринт темных улиц. Далекие огоньки в окнах домов походили на тусклые отражения звезд, сияющих над головой. Элис непременно повздыхала бы над красотой этой картины, но при мысли об этом Пташка лишь почувствовала у себя во рту кислый привкус и отвела глаза, желая отвлечься от этих глупостей. Она направилась к «Голове мавра» таким быстрым шагом, что, когда пришла туда, совсем взмокла и жадно ловила ртом воздух. В таверне было душно, воняло мужским потом и пивом. Дик Уикс сидел здесь, бражничая в компании прежних дружков; увидев его, Пташка обрадовалась, как никогда раньше. Она взяла у Сейди кружку с пивом и небрежной походкой подошла к его столу.
Он в это время смеялся какой-то шутке, но сразу стал серьезным, как только ее увидел. Дик на удивление хорошо выглядел в своем коричневом сюртуке из простой шерстяной ткани, его губы изящно изогнулись, выражая недовольство. Пташка ненавидела чувство, которое у нее возникало при взгляде на него. Она ощущала мучительное вожделение и еще что-то, ей не понятное. Пташке хотелось, чтобы он к ней прикоснулся или, может быть, захотел ее. Она вспомнила, как Дик позволял ей щебетать без умолку, когда она, опершись на локоть, лежала рядом после их любовных игр.
– Тебе не понадобилось много времени, чтобы снова вспомнить дорожку сюда, – произнесла она громко, чтобы ее было слышно, невзирая на окружающий шум. – Удивлена, что твоя женушка тебя сюда отпустила, да еще в такой вечер.
– А чего такого особенного в сегодняшнем вечере? – спросил Дик, нахмурившись.
– О, ничего такого, только, думается,