Стихотворения 1910 - 1915. Сергей Есенин

      Он бледен. Мыслит страшный путь.

      В его душе живут виденья.

      Ударом жизни вбита грудь,

      А щеки выпили сомненья.

      Клоками сбиты волоса,

      Чело высокое в морщинах,

      Но ясных грез его краса

      Горит в продуманных картинах.

      Сидит он в тесном чердаке,

      Огарок свечки режет взоры,

      А карандаш в его руке

      Ведет с ним тайно разговоры.

      Он пишет песню грустных дум,

      Он ловит сердцем тень былого.

      И этот шум, душевный шум…

      Снесет он завтра за целковый.

      Солнца луч золотой

      Бросил искру свою

      И своей теплотой

      Согрел душу мою.

      И надежда в груди

      Затаилась моей;

      Что-то жду впереди

      От грядущих я дней.

      Оживило тепло,

      Озарил меня свет.

      Я забыл, что прошло

      И чего во мне нет.

      Загорелася кровь

      Жарче дня и огня.

      И светло и тепло

      На душе у меня.

      Чувства полны добра,

      Сердце бьется сильней.

      Оживил меня луч

      Теплотою своей.

      Я с любовью иду

      На указанный путь,

      И от мук и тревог

      Не волнуется грудь.

      Звездочки ясные, звезды высокие!

      Что вы храните в себе, что скрываете?

      Звезды, таящие мысли глубокие,

      Силой какою вы душу пленяете?

      Частые звездочки, звездочки тесные!

      Что в вас прекрасного, что в вас могучего?

      Чем увлекаете, звезды небесные,

      Силу великую знания жгучего?

      И почему так, когда вы сияете,

      Маните в небо, в объятья широкие?

      Смотрите нежно так, сердце ласкаете,

      Звезды небесные, звезды далекие!

      За окном, у ворот

      Вьюга завывает,

      А на печке старик

      Юность вспоминает.

      «Эх, была-де пора,

      Жил, тоски не зная,

      Лишь кутил да гулял,

      Песни распевая.

      А теперь что за жизнь?

      В тоске изнываю

      И порой о тех днях

      С грустью вспоминаю.

      Погулял на веку,

      Говорят, довольно.

      Размахнуть старину

      Не дают раздолья.

      Полно, дескать, старик,

      Не дури ты много,

      Твой конец не велик,

      Жизнь твоя у гроба.

      Ну и что ж, покорюсь, —

      Видно, моя доля.

      Придет им тоже час

      Старческого горя».

      За окном, у ворот

      Вьюга завывает,

      А на печке старик

      С грустью засыпает.

      Будто жизнь на страданья моя обречена;

      Горе вместе с тоской заградили мне путь;

      Будто с радостью жизнь навсегда разлучена,

      От тоски и от ран истомилася грудь.

      Будто в жизни мне выпал страданья удел;

      Незавидная мне в жизни выпала доля.

      Уж и так в жизни много всего я терпел,

      Изнывает душа от тоски и от горя.

      Даль туманная радость и счастье сулит,

      А дойду — только слышатся вздохи да слезы,

      Вдруг наступит гроза, сильный гром загремит

      И разрушит волшебные, сладкие грезы.

      Догадался и понял я жизни обман,

      Не ропщу на свою незавидную долю.

      Не страдает душа от тоски и от ран,

      Не поможет никто ни страданьям, ни горю.