Золото богов. Артур Рив
е любопытные письмена инков. В экспедиции у меня не хватило времени, чтобы их расшифровать, к тому же надписи едва различимы – все-таки металл очень старый. Но теперь я распаковал весь багаж и как раз собирался заняться расшифровкой… И тут в музей проникают воры – и экспоната как не бывало! Знаете, Кеннеди, это недопустимо – чтобы в университетский музей вламывались вот так.
– Разумеется, – охотно согласился Крэг. – Вы не возражаете, если я осмотрю место преступления?
– Именно этого я и хочу! – радостно воскликнул Аллан.
Втроем мы покинули лабораторию и двинулись через кампус к музею, продолжая обсуждать странное исчезновение кинжала.
Нортон был высоким, худощавым, жилистым – именно такими многие и представляют себе исследователей, работающих в тропиках. Резкие черты его лица говорили об остром, проницательном уме и крепкой жизненной хватке. И такая хватка у него действительно была. Аллан поступил в колледж на пару лет раньше Кеннеди – без посторонней помощи, почти без пенни за душой. Учился и делал научную карьеру он тоже сам, зарабатывая всеми доступными средствами – ему приходилось и работать официантом, и репетиторствовать. А теперь этот человек являл собой блистательный пример интеллектуала, обязанного всем, чего он добился, только своим личным качествам. Он обладал не меньшими познаниями, чем его коллеги из семей потомственных ученых, и при этом был так практичен, будто занимался производством и торговлей, а не археологией и музейным делом.
Мы вошли в красивое здание из белого мрамора, обращенное фасадом к университетской библиотеке (которую, кстати сказать, воздвигли на пожертвования, собранные благодаря дару профессора Нортона убеждать богатых попечителей). Кеннеди тут же приступил к осмотру секции, посвященной Латинской Америке, – и ничто не могло укрыться от его взгляда.
Я тоже внимательно оглядывался по сторонам. Тут были сокровища Мексики и Перу, привезенные из всевозможных романтических уголков удивительных южных стран: блоки порфира с греческим прямоугольным орнаментом, иероглифы из Милты, медные топоры и гончарные изделия из Куско, обтесанные камни и мозаика, кувшины, чаши, вазы, маленькие божки и огромные жертвенные камни, древние реликвии, напоминающие о наследии ацтеков и инков – даже на беглый осмотр всей экспозиции ушли бы часы.
Но, следуя за Крэгом, я не забывал, что из всего этого изобилия вор выбрал только один предмет, не самый значительный с виду, – кинжал. Предмет, которым Аллан дорожил потому, что на клинке имелись еще не изученные им письмена.
Хотя Кеннеди осматривал все терпеливо и тщательно, он, похоже, не нашел ничего, что помогло бы раскрыть тайну ограбления. Тогда он переключился на другие части музея. Глядя, как мой друг медленно переходит с места на место, я заметил, что особенно его интересуют углы и пространства за шкафами. Понятия не имею, что он хотел там найти.
Двигаясь по музею все дальше, мы добрались до египетской секции. Тут Кеннеди вдруг остановился перед саркофагом, стоймя прислоненном к стене. Даже при свете дня эта штука выглядела жутковато. Без всякого почтения к древней святыне Крэг отодвинул каменную крышку и пристально вгляделся в открывшиеся ему темные глубины. Мгновение спустя он опустился на колени и стал внимательно изучать недра саркофага с помощью карманной лупы.
– Думаю, с этого можно начать, – удовлетворенно заметил он, поднимаясь.
Мы вопросительно взглянули на друга, и он указал на едва различимые отпечатки ног в пыли, покрывавшей основание саркофага.
– Если не ошибаюсь, вор попал в музей в дневное время и, улучив подходящую минуту, спрятался в саркофаге. Он, наверное, оставался в нем до тех пор, пока музей не заперли на ночь. А после закрытия он мог не спеша взять все, что угодно, прячась лишь во время редких обходов ночного сторожа.
Крэг снова присел на корточки.
– Посмотрите, – показал он, – тут в пыли видны отпечатки подошв с гвоздями на каблуках. Мне нужно сравнить эти отпечатки с отпечатками из коллекции, которую я собрал, следуя методу бессмертного Бертильона[1]. Каждая пара обуви имеет свои особенности – и свой размер, и свое расположение гвоздей. С ходу можно сказать, что эта обувь – американского производства. Разумеется, это вовсе не обязательно означает, что данные ботинки носит американец. По отпечаткам можно определить размер обуви, но точные данные я получу только тогда, когда как следует все изучу. Уолтер, не мог бы ты сходить в мою библиотеку? Во втором справа выдвижном ящике стола лежит пачка бумаги. Будь добр, принеси ее.
Уже уходя, я услышал, как Нортон, который широко раскрытыми изумленными глазами наблюдал за действиями Кеннеди, спросил:
– А вам не кажется, что следует сохранить эти следы?
– Именно с этой целью я и послал Уолтера за бумагой, – ответил Крэг. – У меня есть особая бумага, с помощью которой я получу идеальную копию отпечатков.
Я постарался вернуться как можно быстрей и стал с любопытством смотреть, как наш сыщик копирует почти незаметные следы.
– Но все-таки кто мог позариться на кинжал? – покончив с этим
Альфонс Бертильон (1853–1914) – французский юрист, изобретатель системы опознавания преступников по их антропометрическим данным.